— Что делать. Если вы не в состоянии что-нибудь заказать, нечего сюда приходить.
Рут велела Сэму принести бутылку кока-колы. Я начал наигрывать мелодию песенки «Тело и душа». С того дня, как осколок снаряда основательно испортил мне физиономию, я утратил интерес не только к своей работе, но и к женщинам. В студенческие времена я не прочь был приударить за хорошенькой девушкой, но шесть месяцев госпиталей напрочь отбили у меня подобные забавы.
Внезапно я услышал, что Рут тихонько подпевает под мой аккомпанемент, и уже через несколько тактов почувствовал, как мурашки побежали по спине.
Она обладала невероятным, хотя и плохо поставленным голосом. Он был чист, как звон серебряного колокольчика. До сих пор я слышал только хриплые голоса эстрадных певичек, да и то в грамзаписи.
Я продолжал играть, слушая Рут. Но тут Сэм принес заказ, и девушка замолчала. Дождавшись, когда официант уйдет, я повернулся и внимательно посмотрел на нее.
— Кто научил вас так петь?
— В каком смысле? Вы полагаете, что я хорошо пою?
— Еще бы! А как зазвучит ваш голос, если вы споете в полную силу!
— То есть громко?
— Ну да.
Она безразлично пожала плечами.
— Нет проблем.
— Так спойте! Спойте «Тело и душа», и как можно громче!
Рут с удивлением уставилась на меня.
— Да меня же вышвырнут отсюда в два счета.
— Не беспокойтесь. Пойте, и погромче. Если получится хорошо, все беру на себя. Если же нет — не ждите от меня помощи.
Я снова заиграл мелодию песни. То, что я услышал, потрясло меня. Уговаривая Рут петь как можно громче, я был готов услышать нечто особенное, но все же чистый голос необыкновенного звучания застал меня врасплох, он прорезал многоголосый шум толпы, как бритва распарывает шелк. Уже после первых слов шум утих, даже пьяницы перестали бормотать и не сводили взгляд с Рут. Расти с выпученными глазами наклонился над стойкой, а пальцы его толстенных, словно окорока, рук сжались в кулаки. Девушке даже не понадобилось вставать. Она лишь слегка откинулась назад. Песня лилась свободно, как вода из крана. Волшебные звуки заполнили зал, зачаровывали и гипнотизировали. Это было что-то невероятное.
Рут пропела куплет и припев под мой аккомпанемент, потом я знаком велел ей замолчать. Последние ноты мелодии некоторое время еще звучали в баре, заставляя тонким звоном дребезжать бокалы на стойке.
Я сидел неподвижно, положив пальцы на клавиши. Случилось то, чего я ждал. Все были в шоке. Никто не аплодировал, не кричал, никто не смотрел на Рут. Растерявшийся Расти схватил бокал и принялся ожесточенно его надраивать. Постепенно вновь послышались разговоры, но уже приглушенные, сдержанные. Посетители никак не могли прийти в себя.
Я взглянул на Рут, и она, почти не разжимая губ, улыбнулась. Я уже немного привык к ее гримасам и понял, что на сей раз это означает: «Ну и что? Думаешь, меня это трогает?»
— Не нужно метать бисер перед свиньями, — сказал я. — С вашим голосом вы можете стать настоящей сенсацией в городе и заработать целое состояние.
— Так уж и состояние! — Рут пожала плечами. — Лучше посоветуйте, где снять комнату подешевле. Я на мели.
— Вам ли беспокоиться о таких пустяках. — Я засмеялся. — Ваш голос — ваше богатство!
— Все хорошо понемножку. Пока мне нужно снять более или менее приличный угол.
— Переезжайте в мой пансион. Дешевле и хуже меблированных комнат не сыщешь во всем городе. Лексон-авеню, 24. Это прямо за углом.
Рут погасила сигарету и поднялась.
— Благодарю за совет. Сейчас же иду туда.
Она двинулась к двери, чуть покачивая бедрами и высоко неся головку в серебристом парике.
Все посетители бара провожали ее взглядами, пока она не закрыла за собой дверь.
Только после того как Сэм толкнул меня локтем, я сообразил, что она ушла, не заплатив за заказ.
Пришлось расплачиваться мне. Выкладывая монеты, я утешал себя тем, что слышал серебряный голос Рут.
Глава 2
Я вернулся домой вскоре после полуночи. Не успел я даже вставить ключ в замок моей комнаты, как дверь напротив распахнулась и в дверном проеме возникла Рут.
— Как видите, я слов на ветер не бросаю и уже переехала, — без всякого предисловия сказала она. — А вы серьезно говорили насчет моего голоса?
Я повернул ключ в замке и, оставив дверь открытой, прошел в комнату и уселся на диван.
— Серьезнее некуда. Дать пропасть такому голосу — преступление.
— Но в Лос-Анджелесе ведут нищенскую жизнь тысячи певцов и певиц. — Рут пересекла коридор и остановилась в дверном проеме, прислонившись к косяку. — Как я могу конкурировать с ними, не имея имени в театральном мире. Намного проще зарабатывать на жизнь статистом в массовках.