И вновь Эдгар захотел, чтобы я поехал с ним на сделку. Это означало еще одну неделю вдали от дома. Однако раз уж сделка с Хорватией провалилась, я решил, что должен поддержать Эдгара, тем более он настаивал, чтобы я поехал с ним. Кроме того, я полагал, что только что заработал немного серьезного доверия у Джиннеи, заменив Коди не одной, а аж двумя морскими свинками.
Снова и снова это напоминало День сурка.
– Эй, Нея, можно тебя на минутку? У меня еще одна командировка по делам.
– Куда ты едешь?
– В Дубай.
– Это в Аризоне?
– Нет, это другая страна.
– А. Кто будет следить за мной?
– Мисс Сара из вашей школы. Это будет весело. Ты можешь остаться у нее, поиграть с ее девочками, пока я не вернусь.
– Круто!
Боже, что за покладистый ребенок!
Итак, мы с Эдгаром отправились в Дубай, описать который можно одним словом – вау. Это место было потрясающим! Арабы ворочают серьезными деньгами, и это заметно. У них самые высокие, самые необычные здания, которые я когда-либо видел. Одно похоже на гигантскую парусную лодку, а другое – на огромную извилистую сосульку высотой более 200 метров. У них даже есть одно здание, похожее на старинный средневековый замок. Это безумие!
Вся пятидневная поездка оказалась именно такой – просто поездкой. Шейх оказался каким-то чудаком. Я имею в виду, что он был очень дружелюбным, и он выглядел точно таким, каким вы ожидали бы увидеть мусульманского шейха: развевающееся белое одеяние, длинная темная борода – как нечто с CNN. Но я не шучу, парень неуместно почесывался через халат на протяжении всей нашей встречи, покуривая сигарету за сигаретой. Неловко. Мы с Эдгаром много раз обсуждали с ним возможность инвестирования в наши компании, но, как и в случае с Хорватией, ничего не вышло. Вообще, почти ни одна из сделок, которые пытался заключить Эдгар, так и не состоялась. У него всегда было так много сделок, что он не мог достаточно долго сосредоточиваться на чем-то одном, чтобы все получилось. Но он продолжал пытаться. Вы бы восхищались его упорством. Сделка за сделкой проваливалась, и Эдгар всегда забывал о них, как о пустяках. «Не волнуйся, Брайан. Со следующей повезет», – говорил он мне.
Скоро я стал чувствовать, что Эдгар меня обманывает. И я знаю, как пахнет обман, особенно гнилой.
Как бы мне ни хотелось ему верить, скоро я стал чувствовать, что Эдгар меня обманывает. И я знаю, как пахнет обман, особенно гнилой.
В то время я этого не осознавал, но мне показалось, что я фактически финансировал все эти поездки по миру. Когда я только переехал в Аризону, я положил около миллиона долларов на счет. Эти деньги должны были пойти на мой сольный проект. Но даже с этой суммой, казалось, музыка всегда требует больше денег – денег, которые, как я понял позже, вероятно, пошли на поездки и другие немузыкальные вещи. Неудивительно, что Эдгар всегда так легко расставался с деньгами. Возможно, он вообще ни за что не платил. А я – да.
По-моему, Эдгар рассчитывал, что одна из его иностранных шишек даст нам десятки миллионов долларов. К сожалению, этого так и не произошло.
Как я уже говорил, когда я только стал христианином, я принял много плохих решений. Очень скоро я пойму, что партнерство с Эдгаром было огромной ошибкой.
Глава 2
Классный мюзикл, Ханна Монтана и нервные срывы
Я ушел из KoЯn, но не из музыки.
Всю жизнь в своих отношениях с музыкой я бросался из крайности в крайность. Опыт прослушивания мелодий и текстов, впервые ставших настоящими песнями, – это чувство, которое трудно выразить словами. Все равно что стать родителем. «Создание» ребенка – это все виды удовольствия, и когда в мир приходит совершенно новая жизнь, это кажется чудом. Но затем наступает реальность, и вы понимаете, сколько подгузников нужно поменять, сколько ночей недоспать, сколько еды и сколько одежды купить. Другими словами, ты понимаешь, что здесь очень много работы.
То же самое и с музыкой. Песня – целый мир. Когда в студии ты слушаешь свой только что записанный трек, кажется, что это чудо. Но ведь те же самые песни «зовут» в тур, именно из-за них вы уезжаете от семьи, подчас расставаясь на несколько месяцев.
Это может оставить вас с чувством опустошенности.
И хотя я распрощался с KoЯn, музыка не перестала быть частью моей жизни, потому что она – мое призвание.
Начав новую жизнь с Джиннеей в Аризоне, я снова принялся писать. Вдохновение было сумасшедшим, в итоге я написал пару дюжин песен. Настала пора звонить Эдгару. Он быстро подготовил студию, вызвал Родриго и Фернандо, нашел звукорежиссера. Я был готов.