Хотя, может, когда была Айрин, Генри чувствовал себя счастливым?
Да. Так и есть. И Алан от восхищения переходил к ярости, потому что это ему, ему, как лучшему другу, пришлось терпеть Генри в последующие полтора года, когда тот стал особенно несчастлив и одинок. А все Айрин…
Да, нельзя копить в себе обиды на близких друзей. Это ведь нездорово, когда человек жалуется тебе на насморк, а ты клянешь его на чем свет стоит за то, что он слабак и нюня.
Впрочем, на этот раз Алан не испытывал никакого недовольства по поводу Генри и его проблем, потому что за этим — за его проблемами — к нему, собственно, и обратился. Он раза три созванивался с ним, всерьез раздумывал о том, что делать бедному Генри, который со дня на день останется без работы, дал ему пару дельных советов и лично переделал резюме для размещения на рекрутерском сайте.
Это помогло ему дожить до конца рабочего дня.
Потом он понял, что ему просто необходимо позвонить Иви и узнать, как у нее дела.
Иначе его совесть не даст ему покоя. Девочка ведь еще не освоилась в городе, у нее ничтожно мало знакомых, все ее время заполняет работа, трудная, суетная. А она такая молоденькая, еще не закаленная жизнью. Как же можно ее не поддержать?!
Алан уже полез за сотовым в карман, но тут ему на рабочий позвонила Диана.
Она хотела… а черт ее поймет, чего она там хотела! Алан не видел смысла в телефонных переговорах, которые сводятся к выразительным, предельно наполненным эмоциями паузам. Нет, она, конечно, спросила, как у него дела. Наверное, ожидала услышать, как все плохо, как он страдает и раскаивается. Можно сказать, сделала ему большой подарок, пойдя на такую уступку. Он же гордый… Наверное, она пошла на это, чтобы немного облегчить ему задачу по организации примирения. Он ведь по определению должен был мучиться угрызениями совести, одиночеством и желанием вернуть ее! И вот великодушная Диана снизошла до того, чтобы продемонстрировать ему свое неравнодушие, протянула руку помощи, так сказать…
Но проблема в том, что, не звоня ей, он не шел на принцип. Он просто не хотел ничего выяснять, выслушивать претензий, извиняться, объясняться в любви… Да он и слышать-то ее, признаться, не жаждал. Как будто внутри что-то перегорело. Проводка чувств… Он сообщил, что все в порядке, много работает, и поблагодарил за заботу. Она разозлилась так, будто он сказал что-то дурное про ее любимую бабушку.
— Ну ты и свинья, Портман! — в сердцах сказала Диана, когда говорить стало уже не о чем и подошла пора прощаться, а попрощаться по-человечески было просто невозможно.
— Не знал, что ты так считаешь, но спасибо, что сказала. Ценю такую откровенность. Выходит, ты рассматривала нашу связь как извращение со своей стороны?
Диана повесила трубку. Точнее не повесила, а с размаху бросила на рычаг. Или, может, даже телефон швырнула в стену… Ничего, пусть ее секретарша с этим разбирается.
Однако Алан решил, что вот сейчас звонить Иви он не станет. Раз уж было дурное предзнаменование…
А потом на горизонте появился недовольный своим домовладельцем клиент (Саймон подбросил), нарисовались встреча, два смотра, причем один из них — аж в Питни-корт, и в итоге он смог перевести дух только к восьми часам вечера.
Стоя в непривычно поздней пробке на Двадцать шестой западной улице, Алан достал наконец-то телефон, набрал номер Иви, приготовил бодрое «Привет, ну как, тебе все еще нравится в большом мире?»…
Аккумулятор сел, как обычно, тогда, когда ему этого делать по всем правилам этики и гуманизма было нельзя.
— Ах ты черт… — прошипел Алан сквозь зубы.
Это что, уже не знаки судьбы, а самые настоящие палки в колеса?! Ну уж нет! Так просто он не сдастся. Даже если ему придется поехать к ней, чтобы выяснить, как у нее дела.
Алан в определенный момент своей жизни понял, что, если хочется что-то сделать, — порой лучше это сделать и не мучиться вопросом о природе желания. Интуиция, надо сказать, редко его подводила. Настолько редко, что он даже подумывал сменить профессию и начать играть на бирже.
Когда он в конце концов выбрался из пробки, было уже слишком поздно, чтобы ехать к Иви на работу. Не исключено, конечно, что она сегодня работает во вторую смену, до закрытия пиццерии, но все тот же внутренний голос подсказал Алану, что лучше бы поехать в Блумсберри. Даже если она еще не вернулась, можно ее подождать.
Он ехал и думал о том, куда можно ее отвезти, если она еще не успела поужинать.
Он добрался довольно быстро — время пробок окончательно прошло. Еще раз похвалил себя за то, как хорошо устроил здесь Иви, потом поразмыслил и отдал должное стечению обстоятельств. Он тут вовсе ни при чем. Это же, в конце-то концов, не его собственная, а просто удачно подвернувшаяся квартира… Симпатичный квартальчик, довольно аккуратный, хотя и совсем не богатый, детишки вон бегают, значит, вполне пригодно для жизни.