— Ха, Штырь! — в беседу вступает дед. — Знавал я пять таких штырей, ты шестой будешь. И, скажу тебе, лучше меняй кликуху. Недолго Штыри Зону топчут. А тебя, молодой, как звать-величать?
— Да пока никак, прозвища нет, — усаживаюсь поудобнее на перевернутый деревянный ящик, справа от меня сидит Старый, а слева Спилберг.
— Ну да ничего, Зона даст, — усмехнулся дед, помешивая макароны ложкой, а режиссер понимающе покивал.
— Ну хоть имя назови, раз кличку себе не выбрал, — встревает Штырь и тут же осекся от хмурого взгляда Спилберга. — Что? Я что-то не так сказал?
— Эх, молодо-зелено, — начинает Старый, все так же помешивая варево. — Мотай на ус, авось и проживешь подольше. Не принято тут допытываться, как человек в паспорте записан, и о том, чем на воле занимался, тоже. А то срисуют тебя такого любопытного, выйдешь из лагеря и с пером в боку в канаву попадешь.
— Э-э-э, в смысле, за что? — удивляется Штырь и подается вперед, отчего капюшон задирается, и открывается вид на его каштановые, слегка кучерявые, волосы.
— За дело, вот за что! — начинает пояснять уже Спилберг. — Много сидельцев тут, убийц и прочих не особо приятных людей, и почти все из них не оценят такого интереса в свою сторону. Живешь ты, дай жить другим, и с лишними расспросами ни к кому не лезь, если человек сам не разрешит, и то с вопросами поаккуратней.
Штырь открыл было рот, но тут же закрыл, и можно было увидеть, как в отблесках костра начало бледнеть его лицо. Походу, он много к кому приставал с такими вопросами.
— Да не ссы, парень, — старик хлопнул его по колену, переключая его внимание на себя. — В этих краях такие люди не задерживаются, они почти сразу к своим, браткам чертовым, уходят, но будет тебе урок, если на север Зоны подашься.
— А вы были там? — влезаю в разговор. — Было бы интересно послушать истории от старожила Зоны, если вы не против.
— О-о-о, далеко пойдешь, парень, — ухмыляется дед, подцепляя ложкой макаронину, пробуя ее. — Не, еще повариться должно. И не надо ко мне на вы. А так, да, был я там. Но дальше Ростка не заходил ни разу, годы мои уже не те. Но на Кордоне и Свалке изрядно на пузе поползал.
— И как оно там? — совсем оживился Штырь. — Артефактов много? А аномалий и мутантов?
— Хе, еще недавно себе в портки едва не нагадил, а уже выспрашиваешь, а? — засмеялся старик. — Ну, слушай, значит. Аномалий много, да и мутантов многовато. Главное по сторонам и под ноги смотри, если видишь что-то подозрительное - бросай камушки или еще что-нибудь маленькое и тяжелое, за чем глазом легче уследить. Но аномалии это ладно, их обойти всегда можно, а мутантов можно и перестрелять, и убежать, если прыти много. Самая главная беда там это сами люди. Сколько хороших парней погибло. О, готово, ща воду солью.
— А про артефакты не рассказал, — произносит парень, смотря в спину старика, сливающего воду из-под макарон.
— Ну, про артефакты могу и я рассказать, — отвечает ему Спилберг. — В зоне я всего ничего, конечно, полгода каких-то. Но на Кордоне и Свалке тоже бывал, и цацки эти собирал.
— И что, много их там?
— Да нет, не так уж и много, даже мало, — говорит режиссер, открывая банки с тушенкой. — Они очень редки, поэтому редко какой сталкер промышляет ими на постоянке. Хотя говорят, что новичок Крохобору принес артефакт, вроде с Котельной притащил. Обычно зарабатывают охотой или диггерством.
— Надо наведаться туда, вдруг там еще есть что-нибудь, — воодушевляется Штырь.
— Диггерством? — подаюсь вперед, задавая вопрос.
— Кхе-кхе-кхе, — закашлялся Старый, возвращая казан на костер и вываливая туда тушенку. — Черт. Да копатели это, раскапывают все, что закопали еще в восемьдесят шестом. Иногда по подземкам шастают, ищут что-то ценное, но редко им везет. Если не мутанты, так радиация доконает.
— Ну ты не скажи, недавно прошел слушок среди наших, что откопали какую-то лабораторию в Темной Долине, — возражает Спилберг.
— Ага-ага, держи карман пошире, чтоб удобнее нужду туда справить было, — смеется Старый. — Таких слухов и год назад, и два, и три было, и где теперь все эти лаборатории? А нет их, и не было никогда, брехня это все.
— А мутанты? Если не ученые постарались, то как же тут все это появилось? — отвечает ему режиссер, и начинается спор.
— Ответ один - радиация, и все тут, точка. Никогда в истории не было таких масштабных аварий на АЭС, как тогда. А тут еще и жители долгое время не уходили с насиженных мест, вот тебе и мутанты.
— Подгорает, — вмешиваюсь в их спор. — Давайте продолжим диспут после еды, а? Жрать хочется невыносимо.