Глава 54
Оказавшись, наконец, на улице вдыхаю полную грудь свежего воздуха, полного ароматов раскинувшихся на пригорке у базы долговцев цветов и другой зелени. Поворачиваю голову на запад, к заводу, и вижу за ним, вдалеке, утопающее за горизонтом Солнце, окрасившее закатными лучами небосвод. Совсем другое дело, не то, что затхлость, влажность и темнота подземки. Потянувшись, спрыгиваю с бетона на мягкую траву, и оглядываюсь на наемника, присевшего сейчас на корточки и уткнувшегося в ПДА. Хмыкаю и подхватываю тонкую травинку, отправляя ее перекатываться между зубов, и ложусь прямо на землю, вытягиваясь.
Ненадолго прикрываю глаза и спокойно выдыхаю, наслаждаясь летней погодой. Подул легкий ветерок и зашелестел высокой травой, а вдалеке начала разноситься еле слышная птичья трель. Красота, которой хотелось бы наслаждаться, как можно больше, но дела не ждут. Рядом приземляется Шрам, и я открываю глаза, чтобы увидеть перед собой его протянутую, крепкую ладонь.
— Хватит разлеживаться, — с легкой улыбкой на губах произносит наемник, в очередной раз помогая мне встать. — Нам еще награду у Крылова требовать и вещи сушить.
— Разобрался со своими делами? — после легкого смешка спрашиваю его.
— На сегодня - да, — отвечает Шрам. — До завтрашнего утра я не в зоне доступа.
— Хах, не в Зоне, — выдаю глупую шутку и сам смеюсь с нее, напряжение окончательно спадает с меня.
Далее мы в тишине доходим до долговского кпп, где, повернув голову направо, я замечаю на асфальте, почти вплотную к забору, три мертвых тела, укрытых испачканными в крови простынями, и еще нескольких сталкеров, грустно стоявших у их ног. Повесив головы, те смотрели на грязные тряпки, спрятавших под собой их погибших товарищей. Один из них, видимо, краем глаза заметил нас и подошел ближе.
— Спасибо вам, — хрипло выдает долговязый сталкер в черно-красном комбинезоне. — Если бы не вы, мы бы и похоронить парней не смогли бы.
— Соболезную, — произношу я, когда наемник просто кивает на его слова. — А как там Наливайко?
— Отделался парой царапин, — качает головой долговец и ненадолго оглядывается в сторону “Мирного атома”. — Сейчас заливает горе водкой. Первый полевой выход в роли командира звена, и сразу же такое… Вы же к Крылову шли, да? Ну, не буду вас задерживать. Еще раз спасибо, мужики.
Кивнув сталкеру на прощание, направляюсь ко входу в основное здание. Оставляем на входе оружие, мои трофеи и сразу же идем на верхний этаж. Долговский генерал снова обнаруживается сидящим за своим рабочим местом, занятый перебираем бумажек в свете настольной лампы и курением “столичных” сигарет. Мазнув по нам взглядом, тот сразу же тушит тлеющий табак в пепельнице и откладывает документы в сторону, поднимаясь со стула.
— Спасибо, вы отлично сработали, — произносит Крылов, вымученно улыбаясь и подходя к нам, и крепко пожимает наши ладони. — Теперь, после затопления катакомб, нам будет гораздо легче. А хорошее выполнение обязанностей я всегда поощряю, сейчас.
С этими словами генерал отходит обратно к столу, берет в руки лежащую там руку и чистый листок, начиная их заполнять. В конце, в правом нижнем углу, он подписывается. После чего разворачивается, делает пару шагов в нашу сторону и отдает мне листок-распоряжение, в котором говорится, что Митяй должен выдать нам сорок тысяч советских рублей, пару штанов и пару берцев.
— А теперь, если ко мне вопросов нет, вы свободны, — еще раз улыбается генерал, хлопая нас по плечам, и возвращается на свое рабочее место.
Попрощавшись с Крыловым, мы покидаем центральное здание и направляемся сразу к торговцу, который расположился в небольшом домике всего в нескольких метрах от трехэтажного строения. Поднимаемся по крыльцу из грубо сколоченных досок и оказываемся в небольшом, узком, коридорчике. Затем поворачиваем налево, попадая в просторную комнату, разделенную по центру большой решеткой, за которой виднелись долговские запасы. В небольшой выемке для торговли можно было увидеть недовольное лицо Митяя, выражение которого было смесью брезгливости и даже злости.
— Ну не дадут отдохнуть, — громко, совершенно не скрывая своего отношения к нам, вздыхает тот, захлопывая глянцевый журнал и отодвигая его в сторону. — Все ходят и ходят! Как будто медом здесь намазано… Ну? Чего вам, болезные?