— Но что-то пошло не так, я прав?
— Не то слово, Палач, — грустно вздыхает наемник, открывая оставшиеся бутылки. — Выброс. Небо заволокли тучи, по земле пошла заметная дрожь, а мутанты бросились бежать, не обращая внимания ни на кого. Глава экспедиции еще пытался как-то убедить нас, что до выброса еще несколько месяцев, но моя чуйка буквально взвыла, что надо бежать. Не добежал, пик выброса настиг меня, считай, в чистом поле. Уже и с жизнью распрощаться успел, но… обошлось. Чистонебовцы нашли меня и выходили.
— Заодно и применение нашли, — хмыкаю я, залпом допивая остатки своего напитка.
— Не без этого. В общем, Каланча, их умник, рассказал, что у меня какая-то аномалия в нервной системе. Мол, позволяет мне выжить во время выброса, но ценой ее повреждения. Я сначала не поверил, но потом опять попал под выброс, и снова выжил. А там уже меня конкретно так подписали, — Шрам недолго переводит дух и продолжает рассказывать. — Оказалось, что некая группа сталкеров смогла каким-то чудом пробраться за Выжигатель, что вызвало бурную ответную реакцию Зоны на это. И я должен выследить их и решить эту проблему раз и навсегда.
— Но почему ты?
— А черт его знает, — наемник взмахивает вилкой с насаженной на ней картофелиной. — Лебедев, главный у них, убедил, что это и в моих интересах. Мол, еще один выброс и кабздец мне. И вообще они исследователи Зоны, боевые навыки это не про них, и я прямо-таки идеальный кандидат на эту работу. Дальше мы совместными усилиями кое-как разобрались с ренегатами, и я отправился на Кордон. А что было потом, ты и так в курсе.
Дальше мы сидели в тишине. Давно была опустошена сковорода, допиты бутылки, Шрам не спешил продолжать разговор, а я и не знал, что можно ему сказать, чтобы поддержать. Наемник взрослый мужик, повидавший многое, но даже такие, как он, иногда испытывают трудности. Хоть я и мог найти пустые слова поддержки, мол, все образуется и будет хорошо, надо только подождать. Но нет. Это там, в другой жизни он был для меня простым игровым персонажем, из раза в раз проживавшем одну и ту же историю в руках сотен разных людей. А здесь, сейчас, это такой же человек, как и я. Из плоти, крови, желаний и страхов. И оставлять его одного в этой ситуации, без какой-либо помощи, было выше моих сил.
— Пойдем, подышим свежим воздухом, — тихо произношу я, отлипая от стола и направляясь к выходу из бара. — Колобок, приглядишь за местом? Мы скоро вернемся. И спасибо за стряпню, было очень вкусно.
— Да без проблем, — расплывается в улыбке усатый бармен.
Оказавшись на улице, осматриваюсь в поисках подходящего укромного уголка для важного разговора. Немного поразмыслив, заворачиваю за угол, попадая в небольшой проем между двух ржавых ангаров, и иду до конца, сквозь заросли какой-то травы и пары небольших кустарников, и выхожу на большую площадку, заставленную коробками. Никого. Оборачиваюсь назад и вижу недоумевающего наемника, не понимающего зачем же я вытащил его сюда.
— Я могу быть с тобой откровенным? — спрашиваю у него, устремляя свой взгляд на темное и безоблачное небо, полное ярких звезд.
— Да, — кивает Шрам, вмиг посерьезнев. Не осталось и следа от его болтливости.
— Пообещай мне, что никому не расскажешь детали нашего разговора, — продолжаю говорить я. — Это подставит меня под удар.
— Обещаю.
— Спасибо, — улыбаюсь уголками губ, и продолжаю говорить гораздо тише. Так, чтобы меня слышал, только Шрам, подошедший практически вплотную. — Пожалуй, я начну издалека, но не буду вдаваться в подробности. Зона рукотворна, она была создана человечеством, его амбициями и жадностью. Пусть ты сейчас и не понимаешь, к чему я говорю это, но понимание скоро придет. После взрыва в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году почти все люди, проживавшие в окрестностях Припяти, были эвакуированы. Брошен город, производства, люди бежали из деревень… Не все, понятное дело. Эта катастрофа и дальнейшая эвакуация создали прекрасные условия для проведения экспериментов, о которых никто не должен был знать.
— Ты говоришь о тайных лабораториях, слухи о которых то вспыхивают в сталкерской среде, то затухают? — недоверчиво спрашивает Шрам, вскидывая правую бровь.