— Мда, — произносит Валерьян, утирая немного вспотевший лоб. — Нужно будет тут подмести, что-ли, да и полы помыть не помешает.
Просто пожимаю плечами на его слова. Валерьян даже догадываться не может, что завтра будет еще один Выброс. Поэтому мне сейчас было искренне жаль сталкеров, которым придется убирать все это дважды. Особенно Шилова и Фургона, самых пострадавших из группы Валерьяна.
— Я еще нужен тебе? — спрашиваю у мужчины, сейчас протиравшего чайник от пыли грязной тряпкой.
— Нет, Палач. Спасибо тебе, ты хорошо справился сегодня, — отвечает тот, разворачиваясь лицом ко мне и слегка улыбаясь. Затем, почесав ногтем нос, сталкер продолжает. — Я от Фургона слышал, ты немного в технике и ремонте разбираешься, да? Будь добр, помоги ему сейчас. А вечером зайди к Шилову, я договорюсь о награде для тебя.
Киваю ему вместо ответа и направляюсь на улицу. Оказавшись снаружи, поднимаю взгляд наверх. На небе не было и следа от недавнего буйства Зоны, оно было кристально чистым и голубым. Подул легкий ветерок, донесший до меня запах потухших костров. Оглядываюсь по сторонам, отмечая стоявшего на противоположной крыше часового. Остальные сталкеры все еще убирались.
Выхожу за забор, оказываясь во внешней части лагеря, где вижу Фургона и тех двоих, что он забрал с собой. Техник сейчас оценивающе осматривал стену по которой поползла небольшая трещина. Подхожу ближе, спрашивая его:
— Сильно большой ущерб? — произношу я и бросаю быстрый взгляд на трещину, не такая уж и большая, легко можно замазать, если будет чем.
— Неа, — отвечает он, оборачиваясь на меня. — Так, пара трещин в стенах, кое-где железки придется подвинуть, ничего критичного. А ты тут какими судьбами? Тебя же Валерьян с собой забрал.
— И отправил к тебе на подмогу, — с улыбкой говорю ему. — Кое-кто разболтал, что я немного понимаю в ремонте.
— Хе, — усмехается тот, полностью разворачивась ко мне и складывая руки на груди. — Твое “немного” в реалиях Зоны многое значит. Ты вообще странный мужик, Палач. Вроде и зелень зеленая, а держишься правильно. И во многом понимаешь.
— А тут без этого никак, — развожу руками в стороны. — С чего начнем?
— Хоть ты и больших талантов мужик, но начнем с того, что ты пойдешь на моем рабочем месте приберешься, — ухмыляется Фургон, немного сощуривая глаза. — А я с этими остолопами буду наводить тут порядок.
— Эй, — воскликает долговязый сталкер с заметным шрамом над губой, проходящим через правую щеку и доходящим до глазницы. — Без оскорблений, пожалуйста.
— Да будет тебе, — отмахивается от него техник, продолжая веселиться. — Я ж любя.
— Ладно, диктатор, оставляю тебя с твоими миньонами и несмешными шуточками, — произношу, направляясь в мастерскую Фургона.
Захожу в помещение, где вовсю идет уборка. Несколько сталкеров под руководством Шилова продолжают складывать упавшие товары, остальные же почти завершили свою часть работы. Они вернули скамейки и столы на свои места, вымыли всю упавшую металлическую посуду и сейчас выносят остатки мусора. Подозреваю, что у них это первая генеральная уборка за долгое время.
Подхожу к уголку Фургона, где никто не решился копаться в отсутствие техника. Инструменты разбросаны по полу вперемешку с материалами. Краем глаза замечаю укатившиеся и попавшиеся между щелями в досках гайки. Теперь понимаю, почему техник ухмылялся, отправляя меня сюда. Это не просто все надо собрать, но еще и рассортировать. Вроде не так уж и сложно, но немного муторно, всяческих мелких деталей и материалов у Фургона огромное количество. Глубоко вздыхаю и принимаюсь за работу.
— Эй! — громко восклицает голос одного из сталкеров, когда я почти заканчиваю со своей частью работы, и мне приходится обернуться на него. — Что он делает? А ну, быстро положил его на пол, гнида! Не то руку отстрелю ко всем чертям собачьим! Кто-нибудь, дуйте за Валерьяном!
Оборачиваюсь назад и вижу, как пришедший в сознание майор судорожно что-то написывает в ПДА. Черт, и как только Якут его пропустил? Прислушиваться к словам сталкера военный не спешил, поэтому тот для острастки стрельнул зарядом дроби из старенького винчестера поверх головы Халецкого. Тот, вздрогнув, роняет ПДА и не спешит его поднимать, только ухмыляется, оглядывая нас со смесью торжества и презрения в глазах.