Как только на весельчака в противогазе уставилась «гадюка», тот дал по тапкам и скрылся в неизвестном направлении, оставив своего старого знакомого переваривать их судьбоносную встречу.
– Убежал, – печально проронил Унылый.
– Слушай, пап, давай мы тоже убежим. Жарко, капец!
Спустя еще несколько минут, которые растянулись в целую вечность, компания вышла их туннеля на свежий воздух. Все они вспотели и чуть не задохнулись.
– Что это за тварь такая? – спросила Ленка, потряхивая плащик и проветриваясь. После туннеля она была рада дождю и прохладе.
– Снорк, – буркнул ей Леха. – Только сильно умный.
– Впервые такого вижу. Снорк с автоматом...
– Мы сегодня вообще много чего интересного увидели. Бандитку, которая подружилась с долганом. Долгана, который спас кота-мутанта. Кота-мутанта, который разговаривает детским голосом. Снорка с автоматом. Что дальше?! – вскинула руки Рита. – Ходячие мертвецы?!
– Это запросто, – проронил Унылый. Забрал у друга «калахан», поменял рожок, вернул «гадюку» Ленке.
– Что-то резко жрать захотелось, – ворчал Лисицын. – И помыться. Фу, как в говнище извалялся...
– А вина красного не хочешь? Бабу рыжую? – проронил Унылый.
– Мне не нравятся рыжие.
– Это ты зря. Если чердак ржавый, подвал всегда мокрый.
– Кх-х-х... – Леха немедленно покраснел, стараясь сдержать смех.
Перевалило за полдень. Тернистый путь к северу омрачал не только мерзоватый горизонт с очертаниями зловещего завода, но и дождь, который никак не прекращал. Ленка погрузилась в свои мысли, пыталась обдумать что-то важное для себя, философское, но каждый раз канва повествования перетекала к теме идущего впереди нее долговца. Ведь он был таким нескладным! Двухметровой тощей палкой. Его можно было спрятать за удочкой. На лицо, правда, весьма симпатичным. Наверное, если дать ему выспаться и отдохнуть, он перестанет быть серо-зеленого цвета? Словом, он ей понравился. Добрый, веселый. Немного трусоватый, но умеющий перебарывать страх. Такие вообще бывают? Ленка думала, что нет. Что все люди моральные уроды. Может, и этот скрывает каких-нибудь заспиртованных младенцев в кладовке.
– О чем задумалась, подруга? Классные ноги, да?
Ритка, проследив за взглядом бандитки, кивнула в сторону дядь Леши. Тот обернулся, вскинул брови и с удивленной улыбкой сделал вид, будто ничего не слышал. Егоза не отреагировала.
– А папка мой тебе не нравится, не? Он тоже красавчик. И дерется круче всех.
– Мне кажется, что вопрос не в том нравится ли он мне, а нравится ли ему вообще хоть кто-то, – криво усмехнулась Ленка.
– Какая проницательная, – буркнул Саня.
– Расскажи что-нибудь о себе?
– Давай как-нибудь потом? – смутилась бандитка. – Я пока не хочу говорить о себе. Мы с вами знакомы всего несколько часов. Ну, ты секешь, да?
– Лады, – легко согласилась малявка. – Смотри на его классные ноги дальше.
Вот и будет смотреть. Жалко задница у него худая! Набрал бы веса килограмм пять-десять, было бы на что пялиться с еще большим эстетическим удовольствием.
– Пап, дай сникерс...
– Давай до привала дойдем и посидим перекусим.
– Тут неподалеку есть заброшенный коровятник, – вдруг сказал Леха.
– Коровник, – поправила его Егоза.
– Слышь, не умничай! Там можно обсохнуть и немного в себя придти.
На том и порешили. Заветная ферма находилась и впрямь недалеко. Всего через десять минут она выросла из-под земли черными развалинами. Сам коровник сложился, как карточный домик, осталась только пара покосившихся сараев и полумертвая собачья будка. Забора давно уже не было, лишь пара тонких балок торчала из-под земли, как убогий частокол. Ответ крылся в том сарае, который более менее сохранился: забор разобрали на дрова. Не самым приятным соседством был маленький овраг неподалеку. На дне каждый квадратный метр оказался усеянным «птичьими каруселями», которые, собственно, этот овраг и образовали. В остальном место годилось для перекура. Пока девчонки и кошак обустраивались внутри убежища, мужики ушли искать сухие доски для костра. Первую охапку принес Леха, после чего скрылся за следующей партией топлива. Ритка вынула из кармана брюк спички. С коробка капала вода.