‒ Соглашайтесь, а если вас что-то не устраивает, то таких как вы в стране предостаточно. ‒ Протягивая не малую сумму денег, но и не значительную, на которую можно спокойно прожить несколько месяцев, мужчина внимательно смотрел на женщину. Чьи глаза предательски блеснули, завидев предложенные им купюры.
‒ Да… да что вы, мы согласны, нас все устраивает, вот даже все документы, что давали в роддоме на мальчишку, все забирайте. ‒ Схватив деньги с отжившего уже давно стола, заставленного пустыми тарами, а где и с каплей на дне. Женщина принялась рвано считать державшие в дрожащих руках деньги. Это были гроши. За которого продали родного ребенка.
‒ Хорошо, что вы оказались понимающим человеком, благодарю за сотрудничество. Прощайте.
‒ А ты тихий, разве не боишься, что больше не встретишь своих родителей? ‒ смотря на мальчика будто изучая и попутно отряхивая снег с пальто, спросил мужчина.
‒ Я не знаю.
‒ Странный ты. Ну ладно, садись тогда, ‒ открыв дверь, белой, как падающий снег машины, жестом пригласил паренька. И сам сел рядом. ‒ Григорий, поехали.
‒ Как тебя зовут?
‒ Зовут? ‒ удивленно переспросив. ‒ Они не говорили имя.
‒ Ты не знаешь своего имени? Что ж и такое бывает, ‒ открывая папку, ‒ ну, тогда пора время узнать. Хотя у нас положено наоборот его забыть, но чтобы забыть, надо узнать верно? Такс… твое имя, Глеб, ‒ пройдя взглядом, по документам произнес незнакомец.
‒ Глеб? ‒ Глеб теперь… я знаю. И не забуду.
‒ Григорий? Давай уже едем, сколько можно смотреть на это конуру, а не дом.
Я впервые ехал в машине, такое невыразимое чувство, что на миг мне почудилось, что и у такого как я может быть ― мечта.
Однажды я встретил мальчика, он был другой, в отличие от меня его семья была хорошая и любила его. А после он рассказал мне, что у него есть мечта. Летать на самолетах, я не знал, как это мечтать кем-то стать, мне хотелось лишь поесть в тот день, и тогда он поделился со мной булочкой, до сих пор помню, что была она с маком. Мне понравилась. Но теперь я, наверное, мечтаю быть водителем и ездить по дорогам разных городов.
Мечты…
‒ С сегодняшнего дня вы все официально собственность нашей организации. Ваш род деятельности здесь, будет заключаться в том, что вы станете ассистентами наших ученных во славу науки! Предупреждаю сразу, любая форма побега карается ― жестоко! Мое имя Дити, для вас я стану мать, отец, сестра, брат. Надеюсь всем ясно? ‒ Женщина, проходя по рядам выстроенных из детей, возрастом начиная от шести и заканчивая годов десяти. Заглядывала каждому в глаза, дабы запомнить всякого нового ее, теперь ребенка.
Этот первый день был единственным воспоминанием о том месте, оставшегося мне на долгую память, особенно Дити… ее страшно не передаваемый взгляд, источающий злобную пустоту с какими-то не понятными мне тогда чертиками.
‒ А зачем убегать, тут кормят? ‒ слова, проговариваемые тихим голосом мальчика, удивили стоящих, в шеренге.
‒ Ты что не хочешь быть свободным? ‒ находившийся рядом, на голову выше парень не знал, как и реагировать на услышанные им слова. ‒ Меня вот на улице поймали, я этого всего не заказывал, чтоб прислуживать гребаным взрослым.
‒А я вот не хочу, больше пухнуть с голоду на этой твоей свободной улице. Правильно он сказал, накормят и кров дадут и пускай делают что хотят.
‒ Ну, вы совсем того. Делают что хотят? Да ты, небось, первый захнычешь и будешь вспоминать, что ляпнул сегодня, не думая и молить вернуть обратно с этого затхлого сарая.
Конечно, сараем это место назвать никак нельзя было. Огромное здание, полностью забетонированными стенами не пропускало и звука с внешней стороны. Даже не одного примитивного окна не находилось, словно и вовсе под землей.
‒ Продолжим! Предыдущие имена, используемые ранее вами, можете смело забыть. У каждого будет индивидуально новое номерное. На данный момент вы составляете первый уровень, по мере вашего прогресса в работе вы будете продвигаться.
‒ Вот об этом я и говорил.
‒ Следующие! Ваши новые имена; 1.236, 1.237, 1.238…
‒ Делают что хотят, значит, я не какой-то там номер 238… у меня есть настоящее имя!
‒ Всех не подчинившихся, ждет наказание, не смотря на то, что вы всего лишь дети это не имеет никакого значения, ‒ Остановившись в нескольких шагах от мальчишки, она вновь окатила его холодным взглядом.