Что только не оказалось на столе старого торгаша. Малые как щебень артефакты, которым и контейнеры не к чему не обычные куски металла, посчитавшиеся молодому сталкеру ценными и всего еще такого же добра от Зоны.
‒ Так, опять?! Мне это все куда девать? Знаешь, сколько уже ушло место на хранение подобного хабара от вас сталкеров? Не знаешь? Скажу. Много, очень мать вашу много! Да мне это в жизни не продать!
‒ Но...
‒ Артефакты возьму, остальное неси куда пожелаешь, можешь механикам сдать, вот повеселишь их. А эти ‟ракушки” в полцены только, заберу, больно много вы тащите их.
‒ Ну, ты Сидорович...
‒ Если что-то не нравится, тогда проваливай! Я же объясняю тебе, что завались, этого добра, ‒ махнув рукой в сторону двери, сказал торговец.
‒ … Эх… согласен.
‒ Другой разговор.
Светящие тусклые лампы, спускались все ниже под землю, за которой хорошо было слышно, как торговец ругается с клиентом. Но разве этим кого удивишь? Медленно разворачиваясь при каждом повороте старого бункера барыги, провернув скрипучую ручку двери, показался еще один гражданин Зоны.
‒ Давай уже свободен и больше не тащи мусор, толковое давай.
Сталкер развернулся, но задев локтем человека, посмотрел ему ровно в глаза, ростом они были одинаковые, что показалось ему не привычным. Он не знал этого сталкера. Да и сталкер ли? Взглянув еще раз, почувствовал, как по телу проходиться неприятная дорожка сверху вниз, сотканная из страха и раздражения. Определенно сталкер, лишь закаленные сталкеры смотрят так; словно им уже не чего терять, все, что было ушло, все, что осталось цены не имеет. Ему стало неприятно смотреть в эти тусклые серые глаза. Выкрутившись из малого помещение, где двоим явно стоять тесно, он обогнул сталкера, прикрыв за собою дверь.
‒ А ты не меняешься.
‒ Да и ты все точно такой же, заламываешь молодняк с корнем, чтоб не думали, что в Зоне легко заработать.
‒ Если бы я так не поступал, торговля была бы неважной.
‒ И то верно. Я пройду?
‒ Да заходи, Аллан.
Еще более потертый за прошедшие месяцы диван, казался более старым и подвесом поскрипывал в разы сильнее. Больше двух людей ему не осилить но, несмотря на свой возраст, он продолжал держаться стойко.
‒ Думал, ты и не навестишь старого Сидоровича больше. Пропал с корнями. ‒ Выйдя из своего нагретого места, торговец подошел к сталкеру. Беря со стола пачку сигарет, закурил и сел напротив, поскрипывая таким же старым как диван — стулом. ‒ Сталкеры поговаривали, что ты ушел из Зоны. Но я не верил. Такие люди как ты без нее уже не могут.
‒ Куда мне без Зоны… Сидорович.
‒ Сегодня ровно три месяца, ‒ облокотившись локтем, торговец вынул, из-под стола бутылку и разлив в два стоящих стакана, пододвинув к сталкеру. ‒ Ну не чокаясь. ‒ И закурив вторую, спросил: ‒ смотрю, перестал дымить как заведенный?
‒ Бросил.
‒ Даже так… ‒ выдохнув дым, ‒ есть что рассказать, Аллан? – встряхнув пепел в пепельницу, Сидорович вновь посмотрел в сторону сталкера. Но, как и в прошлый раз ничего не смог разглядеть. – Допустим, как с наемниками сработался?
‒ Знаешь? Быстро.
‒ Зона полнится слухами, а наемники их не меньше распускают, чем обычные сталкеры.
‒ И что говорят?
‒ Ну что, на периметре сталкера поймали, а он возьми и к ним присоединись. И что заделался он местным киллером… как так Аллан? Не припоминаю, чтобы Странник тебя учил убивать за деньги. Он к подобному плохо относился; однажды я ему предложил такую работенку, когда еще только начинал, проблем было много, а конкурентов еще больше. Так он месяц не выходил на связь. Так как это вышло?
‒ И вправду много болтают, но это и к лучшему.
‒ К лучшему?
‒ Да. Ты то, что переживаешь из такого пустяка? Я не Странник, я сталкер который давно окунул руки в кровь. И то, что это заказ ничего не меняет.
‒ Тебе виднее, поступай, как знаешь парень.
‒ Лучше скажи, где сейчас Грид? Сидорович.
‒ Гри-ид, фу-х, затрудняюсь ответить, после твоего исчезновения, я его так и не видел, пропал, прям, не навестить даже, а раньше то и делал что таскался, больше потрепаться, чем хабар сдать. Но одно я слышал, что он теперь в группе какой-то уже и не помню, как называется.
‒ Ты и не помнишь?
‒ Стар уже голова не та, да и, в общем-то, не имеет особого значения; так вот там всего-то человек пятнадцать, если наберется, ходят они вместе в Зоне по хабар, когда просто работенка какая-то, одним словом пристроился хоть куда, твой дружок.
‒ Ну, это Гриду подходит.