Тварь в маске за считанные секунды оказалась перед нами, перед Странником, выстрелив из «ЛАВИНы», сталкер всадил свинец в живот и ногу снорка.Тот, завыв от боли, отпрыгнул влево от нас, прихрамывая Мутант хотел вновь продемонстрировать свой коронный прыжок, но его дни были сочтены.
Прогремевшие выстрелы, спугнули всех мелких обитателей болот, а тело мертвого прыгуна, засасывало болото, отправляя к Зоне.
‒ И долго ты валяться будешь парень? ‒ сменив рожок, спросил сталкер.
‒ Нет. ‒ Подняв свою пятую точку из болотной жижи, я чуть не упал снова, но смог удержаться. И как он смог меня выдернуть, я же практически сидел в воде, когда тянулся за Пузырем?
‒ Странник…
‒ Что? ‒ развернувшись, ветеран Зоны посмотрел на меня и, пошатнувшись, опустил оружие, прикладом вниз сделав из него опору. ‒ В глазах, все потемнело или в глазу? – стекавшая мутная кров капала, растворяясь в темных водах болота.
‒ Старик, держись! ‒ вот черт! Я только и успел, как схватиться за рюкзак, чтоб его снять, дабы найти аптечку. Как в нескольких шагах от нас зашумели камыши.
‒ Это подождет. Он был не один.
Не успев и договорить; как болота пропустили через себя рычание снорков, которые почуяв смерть сородича, бросились к нам на встречу.
Значит два на два, я открыто видел, как они приближались, благодаря их прыжкам, их туши то и дело, показывались над высокими камышами, а рык с каждым разом слышался все сильнее. Предположительно мы знали, откуда они нападут, но тут меня беспокоило другое; а это Странник, он рискнул ради меня собой, пожертвовав глазом, но зачем, кто я ему? Левый пацан который увязался, за игрой не на жизнь, а насмерть. Сталкер, шпион, ждущий приказа, выстрелить им в спину… гадко как же гадко от всего этого.
‒ Соберись Грид!
Его голос быстро вернул меня в это холодное мутное болото, где на меня мчались безобразные, снорки. Их прогнившие мертвые тела, ничего общего не имели больше с людьми. Стекавшие всегда слюни и отсутствие губ; а следом за этим желание отвести глаза, последнее которое никогда не исчезнет, стоит лишь посмотреть тебе на них сверху вниз, на ту часть, где ранее была обычная белая кожа спины, заводит твой взгляд в тупик. Ты спрашиваешь себя, как они живут с таким увечьем? Содранная до мяса — кожа, выступавший сгорбленный позвоночник и каждая пульсирующая мышца, виднеющаяся при движении, извивается до отвращения мерзко.
Я палил как бешенный, ствол автомата нагревался от не прекращаемых выстрелов, падающие гильзы, одна за второй создавали ряб на воде, я боялся дать им приблизиться своим смертным прыжком и даже если они не достанут меня в воздухе, то один их пинок окунет меня глотать грязь болота откуда мне уже не встать.
Странник был спокойней меня и в прыжке мутанта, позволил ему попробовать на вкус пули, попав в рот, выбивая желто-красные зубы.
Я же с каждым выстрелом, лишь затормаживал монстра и, отступая мелкими шагами назад, все надеялся, когда же этот гад сдохнет?! Но одного магазина мне, конечно, не хватило, бросив в воду свой уже, четвертый любимый калаш, я вынул с кобуры на поясе пистолет и лишь на доли секунд замер… про себя говоря: "Соберись".
‒ Видишь, что способно сделать с людьми спокойствие, тебе хватило одной пули пистоле…
‒ Старик?!
С часу мы сидели на кочках, все в том же болоте, конечно место для перекура было не лучшее, но нужно было оказать первую помощь Страннику. Вколов противоболевое, обработав порез, прочистил рану, с глазом конечно можно попрощаться, но важнее что Странник остался жив. Ал бы точно не простил, такого промаха с моей стороны. Пока я забинтовывал рану, во мне зарождалось сомнение, в том, что этот человек не думая подставился вместо меня, конечно у нас за прошедшие годы были подобные моменты, но не настолько значимы, чтоб обращать на это внимание. Мы просто день за днем прикрывали спины, но бросаться в лапы смерти, нет. Если учесть что по моей глупости все это произошло, то это лишь сильней кололо меня.
Еще никто так не поступал ради меня, интересно, а отец сделал бы так? И почему я их вечно сравниваю, ведь не маленький уже.
‒ Грид хватит, или ты решил потратить весь бинт на мою голову? ‒ подняв руку, сталкер перехватил запястье, но задержав, глянул на меня вопросительно. ‒ Почему ты дрожишь?
‒ Я? Не знаю… ‒ разорвав бинт, я накрепко завязал в узел концы.
‒ Не стоит беспокоиться парень…
‒ Зачем ты спас меня, так жертвенно?! Я не просил этого! ‒ кричу? Как глупо и вопрос сам глупый, но мне так хочется закричать, на кого или что либо, вывести из себя как токсин все сомнения, поедавших меня изнутри. Не забывай, кто ты и что должен сделать, ты солдат Грид… черт даже в монологе с собой я произношу, это прозвище, как я запутался. Может сбежать? От отца от них, оставить все? Я не могу больше не признавать того факта, что они мне ближе эти двое ближе чем моя родная семья, роднее чем долг военного…