Снова оплеуха!
— Не смотри! Твой разум ещё не готов воспринимать это!
— Ч‑что… это..?
— Многомерная развёртка… — голос явно хотел добавить ещё что–то, но не стал, окончил обидной, но правдивой фразой. — Ты ещё слишком примитивен. Держись нас.
Дима сейчас не отрывал взгляда от светящегося сгустка, которым был Близнец. Имелось множество вопросов, но Медоед почему–то не мог их задать, в этом пространстве, даже он сам, его разум, казалось, стали другими, словно он стал таким же… многомерным? Как это? И что это такое, многомерность? Мысли приходилось из себя «выворачивать», складывать части воедино, чтобы получилось что–то осмысленное. И нет, они не были мозаикой. Всё здесь соединено воедино и одновременно разделено. Так и с мыслями, приходилось натурально, на физическом будто уровне, их «думать»! Словно это процесс, сравнимый с письмом, например. И это оказалось очень трудно! Утомляло нереально!
А ещё Медоед всё–таки посматривал по сторонам. И его тут же начинало «утягивать» в это пространство, которое его неразвитый разум даже на сотую долю воспринять и интерпретировать не мог! Наверняка, все эти ажурные, переплетающиеся титанические конструкции, которые при этом не ощущались тяжеловесно, не были тем, чем виделись Диме, его разум попросту не мог найти аналогий, чтобы хоть как–то осознать окружающее! Даже внутри них происходило постоянное изменение, текстура этих конструкций была объёмной, имела свою, многокилометровую и многочасовую или многовековую глубину и тоже состояла из похожих ажурных, лёгких переплетений… так красиво…
И снова оплеуха.
— Держись нас, — произнёс голос всё так же без эмоций. Дима снова состредоточил внимание на «Близнеце». Кто же он? Кем является скреббер здесь?
— Колония… — пауза в несколько секунд или же направлений… здесь даже время ощущалось. Да–да, именно ощущалось, как физический процесс, так же переплетённый с направлениями. — Скоро выходим, готовься, — добавил голос.
Диму нещадно тошнило. Рвало сухими спазмами, но он всё не мог остановиться. Ощущение, когда тебя собирают заново парень никогда не забудет. Он сейчас даже не понимал, не знал, где он и что он. Приходилось заново привыкать к телу. Казалось, он не был «в нём» тысячу лет! Руки, ноги, голова, всё это воспринималось как–то отстранённо, словно «не его». Органы тоже, чувствовались каждый отдельно, мышцы даже, Дима ощущал каждое их сокращение и ещё какая–то непонятная щекотка по всему телу, пробегающая постоянными волнами от кончиков пальцев и в мозг! О-о, мозг, вообще, отдельная история! Диме казалось, что его голова размером с автомобиль! И она вся болит… хотя нет, боли как раз и не ощущалось. Мозг, раздутый до размера легковушки, пульсировал и Дима ощущал все процессы, которые в нём происходят, от тока крови до электрических импульсов, пробегающих от нейрона к нейрону! А их переплетения что–то напоминали…
Так продолжалось… час, а может и несколько минут. Дима обнаружил себя лежащим на холодном асфальте, весь продрогший и мокрый. Рядом лужа блевотины, то, что вышло из него. Ладно хоть не вляпался. Со вздохом принял вертикальное положение, огляделся. Темно. Ночь. Близнец тут же, рядом. Ощущается прекрасно, как любой живой эмпатией. Прожгло мыслью, живот, его же проткнули! Ощупал себя, нет. Ничего, совсем ничего, даже одежда целая! Посмотрел на Близнеца. Мысле–образ собрался сам собой.
— Один переход… ты отдыхательность сейчас… разумность ты не принять там… — снова эти корявые фразы пробурили и без того переутомленный разум. Мысле–образ же дал понять, что они преодолели огромное расстояние и сейчас находятся у совершенно другого Чёрного пятна. И что посредством Черноты возможно передвигаться по Улью. А место где они были… вот тут снова не вышло расшифровать. Значений и интерпретаций слишком много, необъятно широкое значение. Изнанка или же наоборот, объективная реальность мира или же… в общем, хрен поймёшь. Многомерная развёртка, вспомнились слова Близнеца «там».
Ощущения и чувства, вроде бы, пришли в порядок, стали снова «своими», неотъемлемой частью его существа.
Воняло гнилью, где–то далеко что–то ухало, словно чем–то тяжёлым бьют о землю. Неважно. Дима стянул рюкзак. Тело снова продрало, слишком чувствительным стало, ладони ощущали каждую ниточку лямок. Да и вообще, вся поверхность кожи тела неприятно сильно ощущала одежду. Достал воду, попил. Чуть не вывернуло снова. Грязная, с кучей примесей металлов и органики…