Медляки кончились.
Последние ползуны, добравшиеся до первых павших бегунов, уже рвали плоть, не обращая внимания на бой. Один из них поднял голову, но тут же получил в затылок тупым концом клюва Марка. Маленький нарост смялся, будто скорлупа. Оскар одним точным ударом пробил шею другому — тот даже не издал звука.
Затихло.
И тут их взгляды устремились вперёд.
В конце тоннеля громоздилась гора из перемолотых костей и останков. Здесь погибла целая группа рабочих — они обратились, а затем они примкнули к заражённым, но их всё равно сожрали свои же.
Горгон, осторожно переступая, заглянул в помещение, откуда появилась лотерейщица. Внутри — гниющая кровь, смрад, перемолотые кости. И кое-что ещё.
Клетка.
Массивная, промышленная, с разорванными стальными прутьями.
Горгон склонил голову, выстраивая картину.
— Браконьеры, — тихо пробормотал он. — А мы всё думали, кому принадлежал этот склад. Здесь держали зверя. Скорее всего, транспортировали или ждали переправки.
Он развернулся к потным и переводящим дыхание мужчинам.
— Зверь прилетел впервые. Он был начинающим лотерейщиком, но гораздо опасней любого лотерейщика человеческого происхождения. Хороший повод запомнить навсегда: не только люди могут превращаться в монстров и в оценку опасности твари должно всегда входить происхождение.
Глава 30
Ḫābilu, nuppu nu dullum?
Nēmerūni ša rabûni,
nuppa ana pānīni nerû?
Друг мой, ужели мы будем так жалки?
Столько гор уже перешли мы,
Убоимся ли той, что теперь перед нами?
Эпос о Гильгамеше — Таблица IV
Горгон подал лаконичный жест — зачистка. Группа двинулась на соседний глухой кластер, где находилось складское помещение.
Внутри царил безумный бедлам, пиршество хаоса, достойное Дионисийских мистерий. Всё, что только могло быть уничтожено, было сломано, разбито, испорчено. Стройные анфилады стеллажей были изломаны неравнодушными лапами заражённых и выложены в причудливые груды покрытого ошмётками и грязью мусора. Даже бетонные стены были исполосованы глубокими бороздами когтей, будто заражённые вымещали ярость на неподатливой архитектуре.
Весь пол был залит кровью без единого просвета. Флорентийская мозаика из бурых луж, застывших потёков и скользкой плёнки, растянутой по всей площади склада. Видимо, браконьеры или складские рабочие оказались в ловушке в момент переноса в Стикс и сразу наткнулись на тех заражённых, что остались от предыдущего переноса рабочих шахты. Либо же сами стали первыми инфицированными, и в этом замкнутом пространстве из рукава соляных копей и складских помещений началась их первая и последняя бойня друг с другом, победителем в которой стал единственный реальный заключённый — бурая медведица. В каком-то смысле Стикс воздал по заслугам её пленителям.
Среди завалов, под нагромождением этажерок, изорванных тюков и пакетов обнаружился ещё один ползун. Забытый и никому не нужный, буквально похороненный под складским хламом. Смехотворно худой, мумифицированный, но живой.
Эйка мгновенно проанализировала степень его повреждений: множественные переломы длинных трубчатых костей, разрыв приводящих мышц, травматическое разрушение тазового кольца, открытые пролежневые некрозы на точках опоры. Любой человек с такими повреждениями не то что не зашевелился бы — он умер бы в первые часы от болевого шока и гиповолемии. Но ползун медленно, еле различимо подрагивал, лёжа под обломками.
Когда люди приблизились, его единственный чёрный глаз — второй давно уже вытек от полученного ранее удара, — открылся.
— До этого он был в трансе, — спокойно пояснил Горгон. — Экономил энергию. Когда жрать нечего, заражённые уходят в диссоциативный анабиоз — состояние, при котором их метаболические процессы замедляются до предела, но основные нейронные контуры остаются активными.
Он указал на ползуна, чей единственный открытый глаз не моргал, не фокусировался на движении, но при этом явно фиксировал окружающую среду.
— И чем выше заражённый стоит на эволюционной лестнице, тем более продвинутой становится эта способность. Некоторые молодые рейдеры считают, что кусачи, руберы и элитники никогда не спят. На самом деле, у кусачей способность впадать в анабиоз трансформируется в фазово-разделённый нейрорегулятивный отдых.