— Я — привилегия для опытных рейдеров. И поскольку ты таковым не являешься, мне и приходится устраивать тебе полевое обучение.
— Боюсь представить, на какие задачи ты расходуешь энергоресурсы, действуя в паре с опытными иммунными.
— Пускай, это будет для тебя сюрпризом и мотивацией двигаться вперёд, — весело закончила она.
— Кончай сбор урожая, братья-бортники, — произнёс Горгон, — время.
Молодые люди согласно кивнули и, закинув последние вырезанные спораны в подсумки, последовали за бородачом к дальней стене складского комплекса контрабандистов.
Тот применил дар на стену, и началась привычная процедура. Мару стал убирать гель, но заметил, что Оскар шарится в куче мусора, стараясь что-то достать.
Пожав плечами, мужчина продолжил выработку полимера сапёрной лопаткой в одиночку, и когда он закончил с первой партией, Оскар, наконец присоединился.
Вдвоём работа пошла быстрее, но всё равно заняла почти два часа. Горгон постоянно отдыхал, стараясь поддерживать уровень энергии Стикса в оптимальном состоянии.
Молодые люди знали, что прямо за складом находится гипсовый карст и для того, чтобы перебраться на другую сторону, им снова придётся использовать альпинистское снаряжение, но реальность смогла удивить всех.
Закончив с последней партией бетона, перед рейдерами показалась кирпичная стена с номером улицы, дома и оконной рамой.
Ещё до того, как Эйка высказала вероятную версию, Марк понял, что произошло:
Когда кластер переместился в Стикс, дом оказался над карстовой пещерой. Однако в отличие от катастрофических провалов, происходящих мгновенно, здесь осадка вышла постепенной. Отсутствие сейсмических толчков, подвижек плит или мощных водных потоков не дало процессу перерасти в обвальное разрушение. Вместо этого здание равномерно погрузилось вниз, утонув, словно в зыбком песке.
Через окно было видно, что внутреннее убранство пострадало не так уж сильно. Основные нагрузки распределились по вертикальным конструктивным элементам — несущим стенам и внутренним колоннам. Перекрытия, хотя и испытывали напряжение, оставались в рамках расчётных пределов прочности. Жёсткость конструкций позволила избежать деформаций, способных привести к прогрессирующему обрушению. Однако по стенам сетью расползлись глубокие паутинистые трещины.
Оскар изобразил на лице самую удивлённую физиономию, на какую только был способен, посмотрев на Марка и Горгона в поисках объяснений, но старожил и сам выглядел озадаченным.
— Уверены, что в карстовой пещере должна была находиться хрущёвка? — тихо, но так, чтобы все расслышали интонацию, проговорил молодой человек.
— Раз есть, значит, должна, — спокойно ответил ему бородач.
— Рама не треснула, значит, стена держится, — высказал Марк логичную идею.
— Вы серьёзно хотите пройти по этому дому? — недоумевающе вопросил Оскар, — вы же даже не знаете, утонет ли дом вместе с нами или нет.
— Эйка сверила дом с данными о поверхности этого кластера и рассчитала глубину погружения. Если серьёзных отличий этого кластера от предыдущих переносов нет, то дом должен уже достигнуть дна и ниже спускаться некуда. Стоит крепко. Уверен, что мы сумеем пройти, если не будем задерживаться, — заметил Марк на слова парня, и Оскар тоже пробежав глазами по этим расчётам, глубоко вздохнул, махнув рукой.
— Если мы все тут поляжем, то знайте, что я был против.
— Судя по данным об окрестных кластерах, это самый безопасный путь, даже с учётом риска обрушения — дополнил свою линию бывший лётчик.
— Да я и сам знаю, — отмахнулся от аргументов Оскар.
Горгон не стал возиться с запором — одной рукой ухватился за край оконной рамы, а другой вытащил из разгрузки узкий металлический клин. Засовывая его в едва заметную щель между створками, он с лёгким поворотом провернул механизм блокировки, нажимая прямо на запорный язычок. Раздался еле слышный щелчок, и створка подалась внутрь.
Они двинулись вглубь пятиэтажки. Воздух здесь был тяжёлым, застоялым — смесь пыли, крови и старческой немощи. Квартира встречала их выцветшими коврами с витиеватыми узорами, сервантом из морёного дуба, где за стеклом рядами стояли фарфоровые статуэтки. Облупленные обои в цветочек отслаивались от стен, в углах затхло пахло плесенью. Под ногами поскрипывал линолеум, а вдалеке раздавался едва слышный звук, издаваемый тем, что осталось жить в этом доме после прежних хозяев.
Осторожно двигаясь по коридору, они подошли к дверному проёму. Там, в комнате, сгорбившись, что-то копошилось. Это был заражённый старик, худой и ссохшийся, как старый чернослив. Пальцы шарили в маленьком деревянном домике для птиц, стоявшем на тумбе. Старик не замечал двигавшихся позади людей, будучи сосредоточенным на известной лишь ему одному цели.