Оскар тяжело выдохнул и сел обратно на стул, а Горгон продолжил:
— Сейчас пойдём по тоннелю до Сибирской станции. Там кластер закончится, уперевшись в систему искусственных пещер-каменоломен. Будет на то воля Стикса, проползём незамеченными.
Бросив пару шариков, завязанных в капронке, в бутылку с абсентом, Горгон представил молодым людям самый быстрый способ принятия внутрь спорового сока, названный «живчиком». Преимуществом, по словам старожила, была скорость потребления сока, а недостатком — эффект алкоголя. Горгон его не любил из-за вкуса и лишней нагрузки на организм. И хотя всегда носил с собой, использовал вместо него «живенцы», которые рассасывал как конфеты.
После ряда приготовлений их отряд выдвинулся вперёд. В туннеле было темно и влажно. Водоотводы перестали работать, как только их отрезало от электричества, и несдержанная грунтовая жидкость заполнила тоннель. Ступни были погружены в промозглую воду, которая скрыла рельсы, но выше не поднималась. Неоткуда ей было взяться. Вся грунтовая вода, что была на кластере за три дня с момента его появления в Стиксе, уже вытекла.
Горгон предупредил, что видит в темноте не хуже кошки, а потому заметит заплутавшего мутанта до того, как тот учует их. Было тихо. Лишь эхом звенела далёкая капель, и стараясь не расплёскивать воду, ступали две пары ног. Марк тащил Горгона на спине, подвязав его простынями из кабинета. Оскар всё также молча нёс оба рюкзака с припасами. Много брать не стали, чтобы не потерять скорость при бегстве. Шли не торопясь, с выключенными фонарями.
Спустя полчаса далеко впереди показалась станция. Ее освещал слабый резервный свет и Горгон приказал всем остановиться.
— Там выход на поверхность иногда заваливает. Этот кластер прилетает из мира, где готовятся к олимпиаде. Строят высоченный монумент или башню. И когда в кластер врываются большие стаи заражённых, то частенько роняют её. Видать, стоит под откосом, вот и падает на вход в метро. Уже несколько раз так было. Людей на станции бывает до пяти тысяч. Они обращаются, начинается резня и в итоге через неделю остаётся одна среднеразвитая стая. В воду не хотят лезть, брезгуют, вот и пытаются разобрать завал, чтобы выйти наружу. Скрыть нас никто не может, проскочить незамеченными будет трудно. Если какой-нибудь ползун начнёт клокотать, то всех сразу оповестит о нашем присутствии.
— По жёлобу можем проплыть. Над водой будут только головы и если аккуратно двигаться, то не услышат, также шёпотом предложил Марк.
— Может сработать. Но чтобы забраться в лаз каменоломни, нам все равно придётся вставать в полный рост. Если стая побежит к нам, то пускай Оскар лезет первым, потом ты, и меня в конце подтянешь. Последнего, кто за нами поползёт, я обращу в камень полностью и он закроет лаз.
— Иного выбора у нас нет, так что будь что будет, — согласился Марк.
— Ты всё понял? — спросил Горгон, глядя на Оскара.
В темноте он различил кивок парня и все приступили к действию. Шансы выжить у них были, потому как за время наблюдений заражённых на перроне Сибирской станции замечено не было. Но перестраховка лишней не бывает.
Марк спустил Горгона вниз и сам опустился в промораживающую до костей воду. Также поступил и Оскар. И хотя он не мог высказать своего мнения, стук его зубов был красноречивей любых речей. Горгон плыл, или, вернее, перебирал руками по дну первый. Холод воды успокаивал его, а взгляд его острых глаз неотрывно следил за платформой.
Внезапно Горгон остановился. Он долго вглядывался в какой-то мешок, полупогружённый в воду. Внезапно мешок начал двигаться, повернул голову и когда Марк осознал, что это заражённый, тот вдруг замер с открытым ртом. Ни звука не вырвалось из его глотки. Голова безвольно упала на шею. В камень тот не обратился, но Марк понял, что это постарался Горгон. Может превратил в камень только мозг? Потом будет видно. Главное, что Марк понял, — это то, что на перроне, действительно, есть заражённые и усилил бдительность. Сердце его бешено колотилось и, не смотря на ледяную воду, его бросило в жар. Горгон же призывно мотнул головой и они поплыли дальше.
Когда до отверстия каменоломни оставалось пара метров, платформу огласил клёкот. Широкоплечий мутант увидел их и в несколько прыжков достиг края платформы, огромным прыжком он сиганул к вкусным людям, но плюхнулся в воду бездыханной куклой. Весь его затылок покрывала каменная корка. Горгон снова выручил их. Но со всех сторон стали слышны всклики и топот множества ног. На платформу один за другим выбегали перепачканные в крови бестии. Некоторые выглядели как крепкие мужчины и женщины, а некоторые были изменёнными. Их облик походил на Голиафа. Оплывшие бульдожьи морды, вечнотекущие слюни, дюжие воловьи спины, рваная растянутая кожа, из-под которой выглядывала белая фасциальная ткань, отмирающие носовые хрящи, и неумолимая алчность, голодная похоть в жутких чёрных глазах. Даже самые медленные из заражённых были быстрее любого виденного Марком человека.