Через две минуты подлетел пикап с бойцами резерва стаба. Сначала они не могли ничего понять. Вроде бы монстр жив, но почему-то лежит и не делает попыток встать. Совершенно необъяснимая ситуация. Тут один из вояк заметил, что женщины пытаются привести в сознание не кого-нибудь, а Химичку, и выдохнул:
- А, все ясно!
- Что тебе я… - начал было командир, но, тоже увидев Химичку, оборвал фразу на полуслове и скомандовал:
- Шкворень, делай гада.
Шкворень, двухметровый здоровяк, потащил из ножен кинжал, больше похожий на небольшой меч, и начал опасливо выбираться из машины.
- Да не бойся ты! Сон алкоголика хотя и недолог, зато очень крепок, - усмехнулся командир.
Шкворень размахнулся кинжалом и всадил его в споровый мешок, после чего с удивительной для его комплекции резвостью отскочил назад, поскольку монстр в агонии засучил конечностями.
Тем временем и на стене шквальный огонь начал потихоньку стихать. Удалось ценой значительных потерь уничтожить главную силу орды. Большую часть элиты положили на подступах к стене или в момент подъема. Только двоим кроме вожака удалось забраться на стену. Одного расстреляли из пушки, второго ценой собственной жизни ликвидировал лучший в Каменке клокстопер. Активировав умение, он подобрался к монстру сзади и выпустил автоматную очередь в споровый мешок. Но иммунный уже пользовался своим даром до этого, и слив его на элите в ноль, поймал откат. Потому и не сумел уклониться от сверзившейся на землю туши, задевшая его лапа сбросила парня вниз, прямо на головы копошащихся у стены тварей.
С остальными зараженными дела обстояли проще. Даже самым развитым из них хватало единственного артиллерийского снаряда или очереди из крупнокалиберного пулемета. С начала штурма прошло меньше часа, и ожесточенное сражение превратилось в уничтожение уцелевших зараженных. Но победа досталась обитателям Каменки дорогой ценой. Погибло 43 воина, все из не самых последних бойцов. Для тысячного поселения это были очень серьезные потери. Да прорвавшийся в город элитник убил четырех женщин.
Ужасающим вышел расход боеприпасов. Снарядов и крупнокалиберных патронов осталось минут на пять хорошего боя. Причем старожилы, много чего повидавшие в Улье и еще больше слышавшие, замечали в ответ на радостные вопли о триумфальной победе:
- Вы настоящей орды не видели. А это не орда, а так… недоразумение. Скорее, очень большая стая или совсем маленькая орда.
Но был и приятный момент. Добычи взяли столько, что хватило бы несколько раз восстановить боекомплект до прежних размеров. Правда, сделать это было нелегко. До ближайших поселений, расположенных вблизи нестабильных кластеров с прилетающими военными складами, было несколько сот километров. И вряд ли там соображения гуманности и сочувствие к пострадавшим возьмут верх над желанием обогатиться на чужой беде. Наверняка узнав о событиях в Каменке, задерут цены не по-божески.
Команда Чибиса, можно сказать, отделалась легким испугом. Только у Мандарина был разодран бок, причем в горячке боя он даже не заметил, как это случилось. А Химичке за элиту положили две трети добытых потрохов. Хотели дать половину, но тут поднял бучу Чибис, заявив, что в дупель пьяного монстра шутя прикончил бы даже свежак, если в курсе, как это делается.
Победу команда отметила дружной пьянкой. И даже Химичка, снимая стресс после встречи с элитой, выпила бутылку вина, поскольку Долгоносик заверил ее, что в Улье алкоголь никак не влияет на развитие плода.
S-T-I-K-S. Обитель магов ч.9
- Один золотой за этот несчастный кусок мяса? Да ты совсем охренел!
- Я тебе его что, насильно пихаю? Не хочешь – не бери, лопай магазинное, сто раз перемороженное.
- Ишь, ты! – восхитился Крючкотвор. – Как уверенно и к месту говоришь. А ведь пару месяцев назад и слов таких не знал – «магазинное», «перемороженное».
- Ты не умничай тут. Ишь, нашел место, где умничать. Иди вон на пустырь и там умничай. А здесь или покупай или проваливай, не загораживай товар от нормальных покупателей, - окрысился на землянина продавец.
- В Одессе по этому поводу говорят «если у вас есть идея, возьмите селедку и морочьте ей голову», - Крючкотвор посмотрел в глаза продавцу и подмигнул.
- Какая еще Одесса?! Не знаю я никакой Одессы. Разве что в дальних странах, Сеговии или Замбурии, она есть. Ну, тогда я сейчас кликну стражника, пусть тебя арестуют, как замбурийского шпиона.
Не понять было, шутит торговец или нет. Говорить всерьез такого не было смысла, все уже знали, что очутились в другом мире, где нет ни Сеговии, ни Замбурии, нет даже Эмпории и большей части Легранса. Но на шутника этот даже не торговец, а обычный крестьянин, решивший продать избыток мяса, явно не тянул.
- Ладно, держи золотой, - Крючкотвор протянул монету, - и давай свое мясо.
Стихийный рынок возник у стен Агриниона, едва крестьяне и ремесленники поняли очевидную вещь - продукты из городских кластеров в большинстве своем заметно уступали выращенным на земле владения. Мало того, что далеко не первой свежести и во многом консервированные, так еще и вкус их был непривычен местным жителям.
Архимаг начинаниям своих подданных не препятствовал и даже ускорил возобновление товарно-денежных отношений. Хотя до переселения большинство наличности ходило по рукам, остававшихся в казне монет с избытком хватило на резко уменьшившееся население Легранса. Небольшая проблема заключалась в резкой переоценке ценностей. Как результат, самой весомой денежной единицей стал споран. За него давали десять золотых. Золотой равнялся десяти серебряным монетам, а медь вообще исключили из расчетов за ненадобностью.
Крючкотвор забрел в хилые ряды с местной одеждой. Ее тоже выдавали за альтернативу барахлу из городских магазинов, но уже с гораздо меньшим успехом, чем еду. Все же имелся громадный выбор самых различных земных шмоток, из которых легко можно было присмотреть что-то по своему вкусу. Поэтому местную одежду покупали скорее из ностальгии по тем, совсем недавним, временам, когда владение было частью могучего королевства.
Крючкотвор вернулся к продуктовым рядам, где взял десяток аму, овоща, по вкусу и размеру напоминавшего лучшие сорта помидоров, только белого цвета.
Крючкотвор теперь и сам не знал, когда он покинет Легранс. И покинет ли вообще. Хотя нет, когда он передаст все свои знания, и потребность в его услугах отпадет, он, скорее всего, вернется в родное поселение, где снова превратится в рядового члена общества. Сейчас же Крючкотвор был нужным и уважаемым человеком. Лар Берадот положил ему нехилое вознаграждение за оказываемые услуги. Причем дело не только в деньгах, а в том, что Крючкотвор впервые почувствовал себя человеком значимым, к чьему мнению прислушиваются все, включая хозяина Легранса.
Вот буквально пару дней тому назад Лар Берадот не просто встретился с землянином, а оказал ему великую честь, совместив деловой разговор с демонстрацией своей сокровищницы.
Попасть в нее обычному человеку было бы совсем не просто. Сокровищница находилась под крышей донжона, куда вела крутая лестница из ста двадцати – Крючкотвор специально посчитал, уже спускаясь – ступенек. Благодаря заметно окрепшему в Улье здоровью землянин одолел подъем, лишь слегка запыхавшись. Но и маг, которому пошла вторая сотня, дышал ровно, словно шел по гладкой дороге.
Не сказать, чтобы сокровищница произвела на Крючкотвора неизгладимое впечатление. Наверняка у властелина Эмпории она была на порядок богаче и могла похвастать уникальными вещами. Хозяин рядового владения довольствовался, так сказать, объедками с общего стола, но кое-что уникальное в его загашниках имелось. Ожидаемо в сокровищнице хранилось дорогое оружие, щедро отделанное драгоценными камнями, и несколько ювелирных изделий изумительной работы. Насчет оружия владетель счел необходимым пояснить, что оно работы гномов и с ним можно хоть сейчас в бой. Эти комплекты запасные, на случай, если что-то из основного доспеха выйдет из строя. Тут Крючкотвор хотел добавить, что можно было оставить себе в качестве запасного два-три комплекта, а остальное раздать лучшим воинам, но промолчал. Понятно, что владетель отвалил гномам огромные деньги не для раздачи другим людям, а для себя, любимого. Хотя нельзя исключать, что когда Лар Берадот выезжал в столицу, он экипировал часть своей дружины своими лучшими доспехами.