Кадило замолчал, несколько секунд висела гробовая тишина, а затем с ящика поднялся Пакмен.
– Я пойду, куда ж без тебя командир. Отомстим за наших. Пизды так в ломим, что смотреть в сторону нашего берега будут и ссаться от ужаса.
– Я тоже с вами. Убьем уродов. – Произнес Певец и встал рядом с командиром.
– Думаю вам пригодится тот, кто умеет становиться невидимым. – Спрыгнул со своего места Призрак.
– Я… я тоже… с вами. – Кряхтел пытаясь подняться Тарантул.
– Парень лежи, тебе полежать надо после такого-то ранения. – Забеспокоился лежавший рядом с ним Клон.
– Нет, за Серпа, я сдохну, но отомщу.
– Мертвым ты никому отомстить не сможешь. Лежи и отдыхай. – Произнес Гильза присаживаясь и пытаясь удержать всё ещё пытающегося поднять Тарантула.
– Гильза.
–А?
– Присмотри тут. Ты теперь старший. Если когда-то был не прав, не поминайте лихом. Каждому свое.
Кадило подошел к Гильзе и протянул руку. Сержант поднялся на ноги и пожал руку в ответ. Некоторое время они молчали. Затем пошли в сторону Пикапа. Я кое как поднялся и пожал Призраку руку. Тот молча кивнул и прыгнул за руль. Каждый остающийся по очереди пожал руки уходящим. Двигатель взревел и пикап выехал на улицу, резко повернул выворачивая на еле заметную дорогу что вела на восток. Где-то там, в следующем кластере, в тридцати километрах отсюда пока-что ещё стоит мост, единственный оставшийся мост. Если его не станет, Внешники не смогут выслать подкрепление и забрать иммунных к себе. Дорога в объезд им не светит. Крюк почти в триста километров им не одолеть физически. Наш воздух для них яд, а фильтры не вечные. Именно поэтому они и не могут далеко работать от своих баз. А с Мурами, общими усилиями как-нибудь да справимся.
– Значит так. Ирма, Погон, на вас первая смена дежурства. Я и Дембель в следующую. Потом Шампур и Грабли. Гвоздь и Альма вы после них. Пироман ты как? К утру будешь в силах постоять в карауле?
– В норме. Только голова кругом. Несколько часов отдыха и сна и буду как новый. Ща поем, живца хлебну и на боковую.
– Это хорошо. Вы с Рокером тогда с утра заступаете. Ходить он не сможет, но посидеть за пулеметом и тревогу поднять сказал справится. Так кто с кем запомнили? Хорошо, меняемся каждые четыре часа. Сейчас у нас 17:56, смены караула получается в 22:00, потом в 2 часа ночи, 6 утра, 10 часов и 14:00, а дальше видно будет. Если даже кому-то что-то послышится, будь то Мур или зараженный, поднимайте тревогу.
– Добро.
– Ну все тогда! Отдыхающим и раненым отбой.
Сразу спать разумеется почти никто не пошел, в том числе и я. Раненных устроили на старых деревянных поддонах что стояли в ангаре возле стен. Доски были сбиты плотно друг к другу и неудобств это почти не вызывало. Кто-то поставил их в ряд по две штуки, накрыл сверху покрывалами и на них уложил раненых.
Мохнатый лежал на одном из них. До пояса он был накрыт относительно белой простыней. Он был в танке и в тот момент, когда я заорал начал выпрыгивать из танка через люк механика-водителя, но немного не успел. Обгорел не так сильно конечно, как Серп и Зиппа. Именно его я тогда заметил выпрыгивающим из полыхающего бензовоза. Их не бросили, вытащили из-под огня, погрузили в машины и увезли оттуда. Время оказывать помощь почти не было, им двоим только и успели вколоть спек пока они были живы, но не помогло. Мохнатому помогло, а им нет. Все же он не всесилен.
На втором лежал Клон. Он недавно в лагере ногу вывихнул, а теперь вот словил пулю выше колена, затем у моста шальной пулей зацепило плечо, когда открыли огонь с того берега. Хорошо хоть пуля прилетела не 7.62, а 5.45.
Третий поддон, на котором лежал Тарантул и мирно спал, от былой прыти, что он показывал несколько минут назад ни осталось и следа. Пуля снайпера попала ему в живот и почти разворотила ему почти все внутренности. Жив чудом остался. Ему тоже вкололи спек, успели.
Четвертый поддон на нем сидел Рокер и кормил с ложечки Альму. Ног у парня не было, но были руки. По желанию он мог бы вновь перестроить свой организм, и поменять какую-нибудь часть тела ноги. Альма с наложенной шиной на правую руку, краснела, но принимала ухаживания Рокера. Парень хоть и странный, но похоже, что и у него жизнь налаживается. Разница между тем кого я тогда встретил в парке и тем, кто сейчас ухаживал за боевой подругой, стала в разы больше. Пропало то отсутствие интереса ко всему, что происходило вокруг. По мимо вывиха руки были замены и другие раны, ссадина на коленке которую было видно через разорванную штанину и большая царапина на лбу.