Деревья…
Я обрадовался, хоть какому‑то ориентиру. Это значило, что конец близок, конец во всех смыслах.
Может прыгнуть прямо в листву? Так хоть инерцию погашу! Решено!
На долю секунды, стало чуть светлее, возможно виной тому прогал меж облаками, в него заглянула яркая звезда, осветив, сплошное серо‑зелёное море. Нет, не совсем сплошное. Узкая полоска, уходящая к линии всё ещё далёкого горизонта.
Вот оно! Надеюсь, сил хватит.
Прыжок.
Инерция всё же уложила меня на асфальт, сгруппировавшись в последний момент, я сумел избежать удара головой. Не знаю, насколько это помогло, боль была такая, что казалось, голова вот‑вот треснет. Распластавшись на дороге, я расслабил хватку. Пряник тут же радостно запрыгал, тихонько тявкая при этом.
– Тихо, – прохрипел я, удивляясь сухости во рту.
Мальчишка откатился в сторону и уселся. Темнота это, или зрение подводило, но видел я, только нечёткие очертания. Осталось ещё одно, Калёный.
– …Сожрёт… – в ночной тишине, голос клокстопера, прозвучал как гром, средь бела дня.
– Не ори! Не в стабе!
Но тот и сам понял, что после кишащего тварями миллионника, многое изменилось.
– Извиняюсь! Но к такому, не привыкнешь, – сказал он шёпотом. – Сколько дней в этот раз?
– Дай живца, руки не слушаются!
Стыдно признаться, в данный момент, я был абсолютно беспомощен. Почти ничего не видел и двигался с большим трудом. Самое время, для проверки Калёного.
– Твоё предложение ещё в силе? – спросил я, после нескольких больших глотков.
– Да! Но я не знаю где мы? Если не забыл, разговор был про Горис!
– Помню, с того момента, прошло всего несколько минут, – живец, действовал исправно.
– Минут?
Калёный, умолк задумавшись.
– Так ты телепортер!? Тогда ясно!
– Дядя, у тебя кровь, – подал голос мальчик.
– Знаю парень, – я не придавал особого значения, тёплой влаге на губах, кровь шла носом.
Сделав попытку подняться, я улёгся обратно.
– Надо убраться с дороги.
– Погоди минуту, – вмешался Калёный. – Поправим тебе здоровье.
Присев рядом, он задрал мне рукав, что‑то щёлкнуло, и я почувствовал укол.
– Ред‑спек, – пояснил клокстопер. – Плата за дозу, исчисляется жизнями иммунных. Но риск оправдан, эта дрянь творит чудеса.
Я знал, что ред‑спек, готовиться из содержимого спорового мешка, того монстра, название которого, нельзя произносить вне стаба. Тварь‑тварей, вершина местной пищевой цепи. Заражённые питаются иммунными, те из них кому повезло, дорастают до элиты, казалось бы, вот она верхушка! Нет никого, быстрее и смертоноснее! Ан нет, есть нечто, в разы смертоноснее, тварь настолько же редкая, насколько чуждая, для нашего восприятия. Говорят скреббер, это то, что осталось от местных зверушек – исконный обитатель Стикса. Так вот, этот абориген, страсть как любит поживиться свежей элитинкой. Сожрёт то он любого, но вот, пяти‑восьмиметровые, перекачанный уроды, для скреббера, всё равно, что редкие моллюски для земного гурмана – вскроет скорлупку и будет смаковать.
– Спасибо! – поблагодарил я, чувствуя, как на месте укола, зарождается огонь.
Калёный был старым иммунным, не стал расхолаживаться, подхватив меня под руку, он направился в лес.
– Не отставай, парень! – не оборачиваясь, обратился я к мальчишке. – Теперь ты с нами!
Подгонять Пряника, нужды не было, пёс и без того семенил под ногами.
Мой бывший враг, я на это надеялся, оказался прав. Спустя пару минут ходьбы сквозь густой ельник, я уже передвигался самостоятельно и настолько шустро, что Калёному пришлось меня осаживать. Мальчишка, шёл рядом, не выказывая даже малейших капризов. Возможно, сказался шок, от потери матери, если он, конечно, это понимал.
– Как далеко мы от города? – спросил клокстопер, когда мы выбрались на небольшую полянку. – Слишком тихо, так быть не должно!
– Не знаю, я прыгнул на закат!
Посмотрев на меня, Калёный остановился.
– Мы летели! – вмешался мальчик.
– Нет парень, мы падали! Повезло, что стало чуть светлее, я разглядел дорогу, прыгнул ещё раз.
Сам не знаю почему, я выложил практически все козыри, теперь, несостоявшийся враг, но и не друг, знал, чего от меня ожидать.
– Получается, ты посмотрел на запад, и портанулся куда глаза глядят?
– Примерно так, – подтвердил я.
– Да ты псих!.. Везучий псих! – добавил он, чуть помолчав.
Добавить было нечего, я и сам понял, насколько сильно рисковал, можно было прыгнуть на ближайшую высотку, нет же, та, бесшабашная часть меня, была уверена, что справиться, вот и толкнула на безрассудство.