Овчарка с недовольным ворчанием слезла на пол. Шпилька с наслаждением завернулась в одеяло и отключилась.
Проснулась она от стука в дверь. Стучали явно кулаком, а не костяшками, настойчиво и нагло.
— Кого, мля, принесло? — с соседней кровати промычала Стрекоза. — Нам же только через час выезжать.
— Героя-любовника, кого ещё, — Шпилька недовольно сбила одеяло к ногам, скатилась с кровати, едва не наступив спросонья на Лайму, и пошла открывать. — Его появление ни с чьим больше не спутаешь.
На пороге, как и ожидалось, стоял Танк. При виде помятой после попойки Шпильки он демонстративно поморщился, посмотрел через её плечо на овчарку.
— Лайма, я тебе что сказал вчера?
Собака отвернулась и демонстративно прикрыла морду лапами.
— Ясно, дисциплина на нуле, — сделал вывод Танк и сразу сменил тему. — Пикап ещё в ремонте, там какие-то сложности с ним. Думаю, Полкан просто хочет, чтоб мы всё-таки пришли на этот грёбаный суд — уже прислал такси и приглашения на заседание. Не знаю, зачем ему это, но на сборы 15 минут.
— Да чтоб тебя! — тихо пробормотала Шпилька, когда дверь за Танком закрылась.
— Вот чё ты тогда не дала ему, а? — с осуждением заметила Стрекоза. — Никакими блондинками его в Каменку было бы не заманить.
— Не твоё дело, — огрызнулась Шпилька.
Почему она тогда пошла на попятную, она и сама не знала. В Улье живут просто, не думая о завтрашнем дне. Тогда принять эту мысль оказалось слишком тяжело. А теперь стало поздно — Ли, в отличие от Шпильки, время терять не собиралась.
Спустя ровно пятнадцать минут стронги погрузились в уже ожидавшие их микроавтобусы, и те неторопливо двинулись к муниципалитету.
— Какого хрена, — выразил всеобщее мнение Хан, — мы Полкану на этом показушном суде нужны? Что, без нас он Трупоеда заражённым не скормит, что ли?
— Понятия не имею. Приедем — узнаем, — отрезал Танк.
За окнами, непривычно большими и без решёток, пролетали фасады разнообразных магазинов, советского вида пятиэтажки, вполне современного вида коттеджи и ангары. Народу в такую рань почти не было, но некоторые магазины, ютившиеся на первых этажах домов, уже открывались. Микроавтобусы, миновав перекрёсток со светофором, повернули на широкое шоссе и прибавили скорость.
Шпилька в Каменке ориентировалась плохо. За прошедший год ей довелось бывать тут раз, наверное, пять, и в основном — с группой. И только однажды удалось посидеть в местном баре с Ли и Стоуном — и это, пожалуй, был единственный раз, когда никто не пытался её перепить.
Вот и сейчас она рассеянно смотрела в окно, не прислушиваясь к разговорам остальных стронгов. И, когда такси, свернув с шоссе в неприметный двор, с двух сторон окружённый заборами, а с третьей глухой стеной кирпичного здания, остановились рядом с представительным чёрным седаном, не сразу поняла, что это ещё не конечная цель поездки.
Задняя дверь седана распахнулась, и оттуда вылез Полкан во всё том же идеально отглаженном костюме. Настороженно глянув по сторонам, направился к микроавтобусу. За ним на свет выбрался коренастый охранник в камуфляже и с АКС-У наперевес многозначительно шагнул в сторону второго микроавтобуса.
Танк заметно напрягся, вжикнул молнией сумки, в которую было сложено оружие. Полкан по-хозяйски залез в микроавтобус и плюхнулся на единственное свободное сидение.
— Доверяешь своим людям? — вместо приветствия спросил он.
— Как себе, — мрачно ответил Танк.
Полкан исподлобья посмотрел на притихших стронгов, задержался взглядом на Шпильке и махнул рукой.
— Кто там у тебя во второй машине? Предупреди, чтоб не дёргались. Поговорить надо.
Танк, хмыкнув, вытащил из кармана рацию.
— Бро, спокойно. Всё под контролем.
— Принято, командир, — с секундной задержкой ответил Бродяга. — Ждём команды.
Полкан поморщился. Запустил руку за полу пиджака и вытащил планшет. Протянул его Танку.
— Планы изменились, — глава Каменки вдруг сник и устало потёр пальцами переносицу. — Вы уезжаете прямо сейчас, причём тихо. Ваш пикап мои парни сами пригонят в Энгельс.
Шпильке стало не по себе. Полкан, несмотря на твёрдые принципы, был тем ещё хитрецом — сказывался его прежний вид деятельности, да и главенство над стабом кого угодно заставит вертеться, словно ужа на сковородке, если произойдёт что-то нехорошее. А нехорошее, судя по всему, уже произошло — иначе Полкан не стал бы так настойчиво вытаскивать стронгов из гостиницы под видом настойчивого приглашения на заседание.
— Причина? — коротко поинтересовался Танк.