— Ох! Анна! Ты очень настойчивый будильник, и ведь не нажмёшь на тебе кнопку, — потягиваюсь и улыбаюсь. Всё же мне начинает нравиться такая жизнь. Она настолько насыщенная, что некогда жалеть о своей гибели в Сочи.
Горничная улыбнулась, подала тёплый стёганый халат, усадила перед зеркалом и сразу начала расчёсывать волосы.
— ОЙ, какие же у вас шикарные локоны, госпожа Кэтрин, и почему в этой стране их не любят?
— А я вчера прочитала почему. Оказывается, это всё противостояние с довольно сильным государством Ирландией, там много рыжеволосых людей. Ирландцы заняли британские острова и северное побережье Европы, создали мощное государство и вытеснили англосаксов в Америку, на задворки мировых торговых путей, и банкиров туда же отправили.
— Какая вы умная! Ваша сестра говорила, что Ингрид, ваша матушка, наполовину ирландка, наполовину русская. Вот поэтому вы такая красавица.
Анна не успела договорить и заметила моё удивлённое лицо, улыбнулась.
А я не просто удивлена, я поражена до глубины души, пытаюсь собрать в голове мысли, а то они вдруг начали блуждать, как голодные муравьи. И как ещё смогла промолчать?
«Так я и в этом мире на четверть русская! Конте — это же фамилия отца. Ничего себе. Надо бы узнать про семью матери. А что, если мы с этой девушкой, в чьё тело я попала, какие-то дальние родственники!»
Я бы и дольше так зависала в пространстве, но Анна быстро сделала красивую шишку на моей голове, помогла умыться и надеть домашнее платье. Сразу пришлось спешить в гостиную, здороваться с тётушкой.
— Дитя моё! Долгий сон удел беременных, все остальные встают с первыми лучами, у нас много дел! Сегодня премьера оперы, ты забыла? У нас свидание с бароном!
Матильда уже при параде, но всё ещё с папильотками. Так, забавно выглядят эти устаревшие бигуди, какое счастье, что мои волосы вьются, и какое несчастье, что мои волосы настолько непатриотичны, что приходится их скрывать. Однако я заметила фразу про свидание.
— У нас? Или у меня с ним? — не могу скрыть сарказм.
— Ты как с Луны, дорогая! У нас! Конечно, у нас. Один на один с неженатым мужчиной в тёмной ложе театра, с громкой музыкой, это же позор на всю столицу.
Она так закатила глаза, что я уже и сама поняла, насколько глупо пошутила.
— Вы правы, я его боюсь! Медведь, настоящий медведь, — жеманно улыбаюсь, репетирую местный стиль флирта, казаться чуть глупее, чем есть на самом деле, и чуть умнее, чем мужчины думают о женщинах вообще.
— Нас спасает только его честолюбие, барону понравилось внимание газетных журналистов, он явно сделает рамочку на самом видном месте со статьями о вас и фотографиями. А так как других достоинств у него нет, то очень надеюсь, что вцепится в тебя, как в единственный информационный повод для славы. Так и продолжите кататься на его автомобиле по городу, распугивая зевак. Жажда славы для некоторых стимул сильнее, нежели любовь...
Я тоже видела эти восторженные статьи и знаю, что тётушка их сохранила, а сейчас просто ворчит, наблюдая за тем, как девушка с кухни «выгружает» на стол наш «скромный» завтрак.
Внушительное меню я уже выучила и почти привыкла к тому, что лучше сейчас съесть всё, иначе потом обед может случиться и три, и в пять часов после полудня.
Сегодня нам подали несколько венских булочек с мягким сыром, взбитые сливки с дикими лесными ягодами, отварное яйцо с каким-то нежным соусом, конечно, сырным, тонко нарезанную ветчину и мягкий ароматный кофе с молоком. Всё настолько вкусное, сытное и совершенно недиетическое, что начинаю переживать за талию, корсет и новые платья.
Хотелось ещё поговорить о чём-то приятном, но тётя неожиданно сменила тему.
— Кэтрин, у меня неприятные новости, даже не знаю, как тебе сказать. С другой стороны, если не скажу, то ты не осознаёшь, насколько для тебя важен брак с бароном.
Матильда макнула кусочек булочки в тёплый сыр, почти фондю, но без палочек, и сдоба слишком изысканная. Я невольно засмотрелась на то, как нежная сырная струна потянулась вверх, не желая отпускать кусочек в рот тётушки.
— А, что вы сказали?
— Кэтрин, соберись, наконец, Фабио сбежал! — она сказала таким тоном, словно в этом есть и моя вина.
— Сбежал? Не поняла? Он же должник?
— Вот именно, он ограбил твою сестру, стащил ваши фамильные старинные драгоценности, облигации и векселя, какие ещё можно продать, всё забрал, даже домашнее серебро, и сегодня ночью уехал, его ищут, полиция приезжала в пять утра, но с чего мне знать о его преступлениях. Марсела осталась одна с детьми, беременная и вся в долгах. Не представляю, как мерзавка собирается выкручиваться.