Всего в двадцати милях от полицейского участка, где Энди услышал о ее гибели. В тот миг ему казалось, что проще умереть, чем жить дальше без нее. Ему даже было страшно представить, как он расскажет все Саманте.
Лору забрали в ближайшую больницу, где оказали медицинскую помощь, и там же у нее сняли отпечатки пальцев, но в картотеках ничего не нашли. А поскольку она ничего не могла рассказать о себе сама, дело передали социальным службам. Социальные службы, в свою очередь, направили Лору в приют для женщин, который назывался «Анонимные сестры». Она поправилась, приступила к работе и начала новую жизнь под именем Мэри Шеппард. Так она и прожила больше года, стараясь создать себя заново. А ее семья была так близко, так нуждалась в ней и так трудно привыкала к жизни без нее. Но Лора продолжала жить, а тем временем кто-то покоился в могиле под ее именем.
Мысли Энди опять вернулись к женщине, опознанной им под нажимом полицейских, которым не терпелось поскорее закрыть это дело. Тогда было очевидно одно — это тело женщины. И, естественно, они предположили… Он грустно покачал головой — она права, они поступили, мягко говоря, неразумно. Теперь придется эксгумировать тело и пытаться выяснить, что же в действительности произошло.
Но сейчас не это было важно. Самое главное — Лора вернулась. И им надо восстановить их отношения, брак, обеспечить им всем будущее: ему, Лоре, Саманте, — несмотря на пятнадцать потерянных месяцев.
— А где твои вещи? — спросил он, сделав глоток воды. — Мы должны отправиться домой.
Лора замерла. От страха у нее даже глаза округлились. Энди никогда не видел ее такой напуганной.
— Домой?!
— Ну да! — Энди очень хотел ее как-то подбодрить. — Ты же собиралась вернуться со мной вместе, правда?
— Я… я… нет. Я даже как-то и не думала об этом. Все это так неожиданно…
У Энди засосало под ложечкой. Она не хочет возвращаться домой?
— Должна же ты когда-нибудь вспомнить себя, свои двадцать восемь прожитых лет и захотеть вернуться к нам!
— Мне двадцать девять лет?
Услышав вопрос и удивление в ее голосе, Энди как-то сразу остыл.
— Да, ты родилась двадцать первого апреля.
Выражение ее лица изменилось, и Энди почувствовал себя увереннее.
— А я как-то уже свыклась с тем, что никогда не вспомню о прожитых годах. Сколько бы их ни было.
Улыбка у Лоры получилась несколько натянутой.
— Ты можешь их вернуть. Просто пойдем домой.
Она провела рукой по лбу, откинула волосы, но они упали обратно.
— Но ведь у меня теперь другая жизнь, работа. Я не могу так просто отказаться от всего.
Энди нахмурился.
— Не можешь?
Лора удивленно приподняла брови.
— А разве могу?
— Что ты несешь! — возмутился он. — Твоя жизнь — это жизнь со мной, с нашей дочерью.
— Но… это не моя жизнь. Я имею в виду… ты рассказал мне о ней, но она остается чужой. — Она покачала головой и поднесла дрожащую руку к глазам. — Я не могу просто так занять место той женщины, даже если она — это… я.
Он положил руку на стол, а она накрыла ее своей ладонью. Он сразу же вспомнил размер, форму и тепло ее руки. Он накрыл ее второй рукой и стал поглаживать.
— Ты — она. К счастью для всех нас. — Ему очень хотелось поднести ее руку к губам, но что-то подсказывало ему, что Лора еще пока не готова к такому проявлению чувств. — Это твоя жизнь.
— Это ты так говоришь.
Она не верила ему! Прошло больше года, при странных обстоятельствах она потеряла память, а по-прежнему не доверяла ему. Черт возьми! Она ведь сейчас даже не знает его. И все равно не верит! Это стало когда-то кошмаром его жизни. Правда, за последнее время он многое передумал. Его раздражение тогда, когда начались первые проблемы в их совместной жизни, ничего не решало, ему не становилось легче, а она по-прежнему ему не верила. Тысячу раз потом он думал и клял себя за то, что так и не собрался просто поговорить с ней по душам. Может, тогда бы все и разрешилось. Вместо этого, он окончательно потерял терпение, Лора уехала и чуть не погибла. Как часто потом он клялся, что, если бы у него появилась возможность, он бы все сделал по-другому. Теперь такая возможность у него была.
Подавив привычное нетерпение, он вновь произнес слова, не единожды повторяемые в прошлом. Слова, которые он так устал когда-то говорить, сейчас прозвучали как в первый раз:
— Лора! Я никогда тебе не врал.
Она натянуто улыбнулась.