За пару дней до приезда гостя в имение Женевьева вошла в гостиную, где мать тихонько музицировала на пианино, наигрывая какую-то малоизвестную музыкальную композицию.
— Маман, ты меня звала?
— Да, дочь, хочу тебе сообщить приятную для тебя новость, — не отрываясь от клавиш пианино, ответила графиня.
— Да⁈ Интересно, какую же? Я больше не буду учиться в академии? Я поступаю в женский институт или выхожу замуж за ммм…
— Не ёрничай, дочь, к нам едет барон Дегтярёв.
— А… что значит едет? Что-то случилось?
— Нет, я думаю, что нет, просто он хочет увидеть тебя. На столе лежит телеграмма, можешь прочитать.
Женевьева обратила свой взгляд на большой стол и увидела на его краю стандартный телеграфный бланк, и тотчас же неведомая сила увлекла её, и буквально через мгновение заветный листок уже находился в её руках. Она буквально впилась взглядом на отпечатанные телеграфным аппаратом неровные строчки текста на узкой жёлтой ленте, что сильно отличалась от белоснежного бланка, на который и была наклеена.
«Прошу соизволения посетить вашу семью по ранее полученному вашему приглашению. С уважением, барон Фёдор Дегтярёв».
Она не заметили, как её губы сами собою расплылись в блаженной улыбке. Она несколько раз перечитала короткую, как выстрел стрелы Купидона, телеграмму, и не видела, как за ней внимательно наблюдает мать. Наконец, она очнулась и, держа телеграмму в руках, повернулась к матери, сразу наткнувшись на её насмешливый взгляд.
— Ты рада?
— Да! — не стала колебаться она.
— Разрешить ему приехать к нам или запретить?
— Ты же сама ему обещала⁈
— Да, я своё слово держу, но может, пока повременить?
— Зачем? — чуть ли не с гневом ответила Женевьева.
Мать секунду полюбовалась раскрасневшимся лицом дочери, потом скупо обронила, в душе ужасаясь такому сильному чувству.
— Может, ты пока не готова принять его в гости или твои чувства к нему охладели?
Это была неприкрытая провокация, что Женевьева умом понимала, но сердце, заходящееся в любовной истоме, не давало соображать голове, таиться перед матерью ей не хотелось, да и поздно уже, что она прекрасно сознавала.
— Ты плохо владеешь собою, дочь, тебя можно легко обмануть или втянуть в глупую интригу, научись владеть своими чувствами, а то это может плохо для тебя кончиться.
— Да, согласна, маман, но ты ведь мне не хочешь сделать ничего плохого?
— Я? Нет! А вот другие обязательно воспользуются такой прекрасной возможностью для реализации своих амбициозных планов. Поэтому ещё раз повторяю тебе, дочь, научись владеть собою и не показывать никому своих чувств!
— И Дегтярёву тоже?
— Ему в особенности.
— А как тогда он поймёт, что я его люблю, он ведь отчается?
— Ммм, — графиня на минуту вспомнила открытое лицо юноши и со вздохом была вынуждена согласиться с Женевьевой. — Да, перед бароном лучше вести себя естественно, его ещё учить и учить, и если судьба даст тебе возможность выйти за него замуж, то…
— Если вы разрешите выйти мне за него замуж!
— Да, но…
— Он выполнил все указанные тобою условия, маман, даже не подозревая об этом, и я хочу его обязательно увидеть.
— Хорошо, я напишу ему ответную телеграмму, её отправят сегодня же.
— Спасибо!
— Не за что, дорогая.
На следующий день мать показала новую телеграмму.
— Едет твой неназванный жених, готовься, завтра с утра прибудет. Машину я за ним отправлю, отца оповестила, он не против, только просил предупредить тебя, чтобы ты не наделала глупостей.
— Маман, о чём вы⁈
— Обо всём, но я согласна с тобой, что это уже лишнее. Завтра он приедет, я думаю, погостит дня три, на большее не хватит смелости ни у него, ни нашей милости, согласно этикету. В то же время, ты сможешь все эти три дня находиться рядом с ним, гуляя по нашему саду и посещая разные достопримечательности города или окрестностей, это не возбраняется. Целоваться я запретить тебе не могу, а вот всего остального…
— Маман!
— Жить он станет во флигеле, я распоряжусь, там очень мило, если хочешь, то можешь дать свои указания горничной по антуражу и прочему убранству его комнаты, если, конечно, хочешь?
Женевьева кивнула, оставляя мать гадать, хочет она или нет.
— Ну, и в остальном, я думаю, что мы совместно расспросим его, что сейчас происходит в Павлограде, где он находился и чем занимался. Барон хороший рассказчик, а тут такой повод распушить хвост перед благородной девицей, выложит всё, как на духу, а я послушаю.