Поддавшись нахлынувшим эмоциям, Сикс скривился, как от зубной боли, и пожалел, что не сможет кинуть бомбу, приказ ему дан ясный — застрелить, поэтому придётся штурмовать.
— Вперёд! — скомандовал он и отступил в сторону.
Двое его людей, один из которых держал в руках железный крюк, подступили к двери и, зацепив её крюком, резко распахнули створки. Ещё двое стояли по обеим сторонам от входа, держа наготове револьверы, да и сам Сикс сжимал в руках оружие, только не револьвер, а маузер. Не смог себе отказать в приятных тактильных ощущениях, что дарил ему мощный пистолет.
Как только двери раскрылись, двое бандитов сразу открыли огонь по спальне, выпустив за несколько секунд по полбарабана из каждого револьвера. В ответ не прозвучало ни единого выстрела, лишь только пороховой дым вползал в комнату, да бились мелкие стёкла, вываливаясь из уже и так растерзанной рамы.
Их глазам открылась следующая картина. Спальня графа по габаритам являлась чуть меньше гостиной, поэтому кровать располагались не на линии дверей, а гораздо правее, и хоть она по размерам и убранству выглядела более, чем внушительно, но всё же легко помещалась в этой большой и светлой комнате.
Напротив двери располагалось высокое окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными шторами, вот только сейчас все стекла в нём оказались разбиты, а пол до самой двери усыпан мелкими осколками. Графа в видимом пространстве не оказалось.
— Вперёд! — вновь скомандовал Сикс, и в этот момент перед спальней графа появилось новое действующее лицо, что нарушило все планы Сикса. Им оказался тот самый студент, очень решительно настроенный и, мягко говоря, недобрый.
Уже глубокой ночью граф Васильев забылся тревожным сном, но перед этим посетил оружейную комнату, где в задумчивости перебрал находящееся в ней оружие. Охотничьи ружья он сразу отложил в сторону, вернее, даже не прикасался к ним. Они ему не помогут и окажутся только помехой, ведь это не он станет охотиться, а другие на него. А значит, возможно применить только короткоствольное оружие, которого у графа имелось совсем немного.
Один пистолет, подготовленный Женевьевой, они уже подарили барону Дегтярёву, оставался только дамский револьвер, который он решил захватить для супруги, и массивный, старый револьвер, которым пользовался он, когда служил в армии. Револьвер производства САСШ фирмы «Смит и сыновья» был большим и надёжным, и имел барабан также на шесть патронов, что и новые модели, только калибр намного более мощный — девять миллиметров. Эх, молодость, молодость…
Забрав оба револьвера и коробки с патронами, граф аккуратно закрыл за собой оружейную комнату и вернулся в спальню.
— Дорогой, зачем нам револьверы в постели?
— Надо готовиться к худшему, Наталья, я что-то стал переживать после этого нападения, лучше уж иметь всегда оружие под рукой, чем его не иметь вообще.
— Но мы дома, в своём особняке, к тому же, под охраной?
— Да, но бережёного Бог бережёт! А на охрану надейся, а про самооборону не забывай, — скаламбурил в ответ граф, — я и тебе взял дамский, пусть лежит на твоей прикроватной тумбочке, а свой я положу возле себя.
— Ты аккуратнее, а то я думала, что буду спать с мужем, а приходится с револьвером.
— Не волнуйся, дорогая, спать ты будешь именно со мною, а не с револьвером, и на ночь я закрою дверь в нашу спальню.
— Но у нас же нет на ней засова?
— Зато есть замок, на него и закрою.
— Ты стал очень нервным, дорогой.
— Приходится, Наталья, и ты знаешь почему.
Супруга вздохнула и не стала продолжать разговор на эту тему, а начала укладываться спать. А ночью их разбудила чья-то попытка по-тихому вскрыть дверь.
— Кто это? — проснулась более чуткая на сон графиня.
— Не знаю, — шёпотом ответил ей граф, но боюсь, это по нашу душу, — и он полез под подушку за револьвером.
— Возьми мой сначала, я не смогу стрелять.
— Давай. Одевайся, только быстро и тихо, и прячься в шкаф.
— Мы как будто играем в любовников.
— Наталья, всё слишком серьёзно. Быстрее! — и словно в подтверждение его слов, в дверь стали откровенно ломиться, поняв, что тихо вскрыть дверь уже не удастся.
— Кто там? — крикнул граф, но ему никто не ответил, только стали грубо вскрывать дверь.
— Попробуйте, судари, любому, кто покусится на меня, я прострелю его глупую башку.
И эти слова проигнорировали, и тогда граф поднял дамский револьвер и, встав немного сбоку от двери, нажал два раза на спусковой крючок. А дальше начался ад ответной стрельбы, стреляло сразу несколько человек, отчего дверь буквально изрешетили, а незнакомый ему человек всё требовал сдаться и готовиться к смерти, упоминая его дочь в столь вульгарно-издевательском стиле, что граф понял: с такими людьми надо сражаться до конца, и поэтому не собирался сдаваться.