Вера чётко разграничивала любовь и секс. Мужа она любила, а с любовниками получала удовольствие, только и всего.
В таком ракурсе она наставляла и своих девочек, настойчиво предостерегала от смертного греха измены, который убивает не только доверие, но и чувства, делая предательство обыденным, разрушая семью.
Она объясняла что секс – всего лишь приятный физиологический акт, не более того, как вкусная еда, как развлечение для души и тела, а любовь и семейные ценности, это реликвии иного, более высокого порядка, которые незыблемы и священны.
Ведь совсем не зазорно, не грешно, например, есть сладкое, – объясняла она дочерям, – мы это делаем постоянно. Почему тогда нужно превращать в исключение встречи в постели, если они приносят радость, заряжают энергией, делают нас чуточку счастливее? Ведь это так приятно.
– Главное, не допускать в процесс игры и развлечения эмоции, чувства, ни в коем случае не превращать поедание пирожного в неодолимую страсть, когда перестаёшь воспринимать жизнь без объекта вожделения, который всего-то призван удовлетворить потребность в приятных вкусовых ощущениях и подарить немножко радости, – поучала Вера Егоровна.
– Так и ешь на здоровье. Потом умиротворённая, довольная, счастливая, нежная, иди домой и удовлетвори мужа со всей возможной страстью. Он того заслужил. Супругу никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя отказывать в близости. Муж – это святое. С ним нужно пройти весь земной путь до последнего вздоха.
Вера Егоровна часто задумывалась о том, как выглядят их отношения со стороны. Явно они не идеальны, но есть повод для оптимизма: их семейная жизнь построена на любви, отношения практичны и стабильны.
Поначалу было не так или не совсем так. Был момент, тогда ещё у них не было детей, когда Вера Егоровна не позволяла мужу пить. Не совсем, но реально ограничивала. Он взбрыкнул, как-то пришёл с работы выпивши, потребовал водки на том основании, что он мужчина и глава семьи, значит, волен сам распоряжаться желаниями и потребностями.
Не попросил, именно приказал подать, вёл себя крайне агрессивно.
Кто знает, что послужило тому причиной, но Афанасий Степанович явно нарывался: грубил, выкрикивал ругательства и колкие скабрезности.
Если честно, это выглядело в глазах жены анекдотом.
Сидит перед ней мужичок с ноготок и качает права.
Кто ему и что наговорил, отчего Афанасий пришёл в такое возмущение, так осталось секретом, однако он переступил некую черту, заорав как потерпевший, – эй, Верка, сука жирная, быстро, бегом притащила сюда свою бля....кую жопу. Почему я, глава семьи, должен сидеть и пить в одиночестве? Сиди и смотри мне в рот, потому что я… Да, я твой муж, хозяин. А ты, ты просто баба, которая оьязана меня ублажать. С сегодняшнего дня ачинаю заниматься твоим воспитанием. Да! Так и знай. Вот ты где у меня будешь, – он поднял свой кулак на уровень глаз, посмотрел на него, видимо, остался недоволен, – бегом сказал. И закусь неси. Горячую.
Вера Егоровна хотела было оставить этот концерт без внимания, сделать вид, что занята и не услышала, но подумав, побоялась – а вдруг такой стиль поведения ему понравится и муженёк решит, что это нормально и правильно.
Лиха беда начало… Так и до семейных конфликтов недалеко.
Вера собрала на поднос закуски, испускающие пар и жар, невероятно вкусные, дразнящие обоняние. На лице её не было видно даже следа раздражения.
Только покорность. И ещё влюбленный взгляд.
Женщина заставила стол едой, положила мужу на тарелку несколько самых аппетитных кусочков, затем зашла сзади, несколько сбоку, положила на его плечо нежную руку, и сжала её не очень сильно, однако довольно чувствительно для Афанасия.
Мужчина дёрнулся, ладонь сжала плечо крепче.
У него перехватило дыхание, тело скрючило от боли, но крика не последовало.
Афанасий полностью сосредоточился на боли. Вера наклонила к нему голову, к самому уху, и прошептала почти без интонации, – во-первых, я никогда не была б***ью. Запомни раз и навсегда, с любимой нельзя разговаривать в подобном тоне. Сука, это тоже женщина, ты прав, только собачья женщина. Ты ничего не перепутал, милый? Это точно ты разговаривал сейчас со мной или мне показалось?
Никогда, ты меня слышишь, никогда не будем обсуждать наши дела в подобном тоне. Договорились, любимый? Если тебе чего-то не нравится, просто скажи, я всё сделаю как тебе нужно, потому, что люблю.