Лебяжья шея с гордо вскинутой аккуратной головкой, белоснежная кожа, мягкие, чуть темнее волос, пушистые ресницы, сочные перламутровые губки.
Девушка была неожиданной как весна и горячей, словно само лето.
Совсем не удивительно, ведь это происходило именно в жаркий солнечный день.
– Что, если она дочь самого Солнца, – зарыв рот ладонями и покраснев до кончиков волос подумал Егор.
От удивления и странных мыслей он раскрыл рот и впился в незнакомку любопытным взглядом. Ему показалось, что улыбается она именно ему. Улыбается и зовёт…
– Как? Как с ней познакомиться, – спрашивал себя мальчишка, – ведь я никогда в жизни не подходил к девочкам вот так запросто.
Мальчишка никогда прежде не замечал за собой предпочтения к рыжим, осыпанным веснушками девчонкам. Они казались непривлекательными. Помнится, он даже дразнил одну свою одноклассницу за яркие отметины на её коже и цвет волос.
Но это было до…
Да-да, до неё, до этой зеленоглазой солнечной феи.
Эта девочка совсем не такая. Она словно сказочная принцесса в красной короне, которая ей очень к лицу.
Пусть она не красавица…
Нет, не так… Она лучше и интереснее девушек с обложек журналов, непонятно как создающих свою искусственную внешность.
Она живая, настоящая. Именно такую Егорка не раз видел в своих грёзах, правда совсем не предполагал, что реальность окажется выразительнее и ярче, чем мечта.
Он уже проехал свою остановку, но, не отрываясь, глядел, как естественно и просто девочка двигается в самой гуще толпы, словно не замечая тесноты.
Так хочется разглядеть её целиком: походку, фигуру… всё.
Девочка сошла через две остановки от его дома.
Зачарованный юноша незаметно последовал за ней, так и не решаясь подойти и представиться. В его фантазиях они давно уже стали друзьями, более того, вели диалог, отвечали на вопросы и рассказывали обо всём на свете.
Девушка жила совсем близко, всего в двух кварталах от его квартиры, чуть больше десяти минут пешком.
Солнышко, так ласково он назвал незнакомку про себя, не оборачиваясь, зашла в подъезд, щёлкнув кодовым замком. Егор присел на скамейку у соседнего подъезда и приготовился ждать хоть до вечера. Вдруг, выйдет?
За это время он постарается успокоиться и обязательно придумает, как заявить о своём интересе. Не может Егор взять и потерять то, что неожиданно стало смыслом жизни.
– Нужно быть решительней, – уговаривал юноша себя, – мужчина я или нет?
Вскоре от бабушек на лавочках у подъездов Егор знал, что зовут незнакомку Вероника, немного позже она выкатила во двор инвалидную коляску, в которой сидел мальчик лет двенадцати с застывшей мимикой лица и неловкими угловатыми движениями.
Юноша отвернул лицо, чтобы девушка его не узнала, пока Вероника катила каталку в сторону детской площадки. Мальчик жестикулировал, что-то неразборчиво лепетал, временами агукал как младенец. Разобрать его речь было сложно.
Егор наблюдал издалека, но так и не решился приблизиться. Корил себя за это, однако преодолеть растерянность и робость не смог. Да и сама ситуация не располагала к романтическому свиданию.
На глаза Егора при виде нежности, с которой Вероника ухаживала за инвалидом в каталке, наворачивались слёзы.
Юноша дождался, пока Вероника скроется в подъезде и побрёл домой, чувствуя себя последним трусом.
– Чего я так испугался? Её или той реальности, в которой живёт эта милая девочка? Почему мне стало страшно при виде беспомощного мальчишки, который никогда не станет самостоятельным?
Первый раз дома он не включил музыку и телевизор, не стал никому названивать, не открыл книгу. Даже обедал через силу.
Егора по-настоящему корёжила беспричинная паника.
Некоторое время мысли скакали между мальчиком-инвалидом и лицом Вероники, второе оказалось сильнее.
Егор сосредоточился на походке и силуэте девушки, которая оказалась ниже, чем представлялось в автобусе, но стройнее и интереснее. Такую красивую походку, с прямой спиной и гордо сидящей головой, среди одноклассниц он никогда не видел.
Вероника была приблизительно его возраста, но выглядела старше. Она уверенно превращалась из девочки в девушку. Фигура её уже приобрела плавность и округлость, классический гитарный силуэт, заметно выдающуюся грудь, упруго подпрыгивающую при ходьбе.
Все, что Егору сейчас хотелось – видеть её, ещё лучше услышать голос, быть рядом.