Танцующих изящно было мало, но это не имело никакого значения: крутись-вертись, двигайся в заразительном ритме как заблагорассудится, лишь бы тебе было весело и нравилось, как здорово умеешь пользоваться молодым гибким телом.
Танцы были окном в иной мир, где жизнь сверкала яркими красками. Здесь можно было реализовать романтические отношения к друзьям и подругам, продемонстрировать способность красиво двигаться, общаться, а главное – любить.
Сегодня здесь был почти весь посёлок. В воздухе витало волшебное напряжение, ожидание момента, когда можно будет скинуть оковы приличия, отчаянно повеселиться под модную музыку.
Все знали, что сигналом забыть о проблемах за этими стенами будет битловская песня “Girl”. Её всегда ставили для разогрева. Правда, под неё в самом начале никто не танцевал: выжидали, когда веселье начнут самые решительные и развязные танцоры.
Девочки с накрученными пружинками волосами, щедро облитые лаком, благоухающие одинаковыми духами, поправляли расклешённые платьишки.
Решительные и дерзкие одёргивали мини юбки и плотно облегающие кофточки-лапша.
Обольстительные силуэты, начинающие приобретать манящие женственные формы, под которыми бессовестно проступали колокольчики грудей с бутонами заманчивых вишенок, от которых сложно было отвести взор, вызывающе смотрели на неподготовленных к таким откровениям парней.
Смазливые прелестницы шептались, краснели, делились желаниями, сомнениями и тайнами. Они грезили о любви и счастье.
Мальчишки прихорашивались в туалете, наводили стрелочки на брюках-клёш, причёсывались одной расчёской на всех, откупоривали с трудом пронесённые бутылки Агдама и Кавказа: для разогрева и храбрости.
Танцы уже начались, но кавалеры никак не могли набраться мужества, чтобы выйти в свет.
В центре зала кружились несколько пар прелестниц: девочки танцевали с девочками.
Так было всегда. Мальчишки в ту пору были довольно нерешительные.
Задорные песни следовали одна за другой, но ничего не происходило, пока ведущая не поставила Шизгару.
Зал взорвался энергией.
Мелькали руки и ноги, вертелись головы, плечи и бёдра. На лавочках и у стен не осталось почти никого. Мальчишки и девчонки вытворяли чёрт знает что, оглашая зал восторженными воплями.
Крутились одинаково энергично под любой пульсирующий ритм.
Дальше прыгали под Облади-облада, про которую шутили что это “песня О б**ди” и гоготали как ненормальные.
Единого стиля, слаженных движений и парных импровизаций не было, но это никого не волновало. Впрочем, для красивых исполнений и вычурных ритмов не хватало места.
Когда зазвучал новый шлягер голосом Магомаева, – “По переулкам бродит лето, солнце льётся прямо с крыш. В потоке солнечного света у киоска ты стоишь,” – Лёшка уверенно подошёл к Леночке, милой рыжеволосой малышке, которая в танцах не участвовала, за ней мальчик ухаживал вот уже четыре месяца, взял её за талию и повёл медленно.
На них оглядывались. Юля, подружка девушки, не смогла скрыть досаду: скуксилась, топнула ножкой и вышла из зала.
– Почему, ну почему привязался к ней этот Лёшка! Что он в ней нашёл и зачем ему нужна Леночка? Она же рыжая. Неужели он не видит, какая красивая я? Всё равно мой будет. Или ничей.
Запыхавшиеся танцоры выходили курить, делились впечатлениями. Быстрые танцы – не главное. Впереди фокстроты, танго и вальсы, когда можно будет обнимать, нежно ласкать, перешёптываться о чувствах и симпатиях, даже целоваться.
К Юле неожиданно привязалась мелодия Королевы красоты. “И я иду к тебе навстречу, и я несу тебе цветы, как единственной на свете королеве красоты! С тобою связан навеки я, ты жизнь и счастье. Любовь моя!”
Девочка даже всплакнула, так ей было обидно, что какой-то Лёшка симпатичен Леночке. Она размазала тщательно накрашенные тенями и тушью глаза, разозлилась, выскочила на улицу, но там было холодно и ветрено.
Приведя себя в порядок, успокоившись, Юля вошла в зал. Лёшка держал Леночку за руки, чего-то увлечённо шептал. Подружка смеялась, отводила взгляд в сторону.
В этот момент ведущая объявила белый танец под “Поющие гитары”.
“Говорят, что некрасиво, некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих…” – прочувствованно запели музыканты. Юля вздрогнула, неприязненно посмотрела на воркующую парочку, отважно направилась к ним и пригласила Лёшку.