Юноша хотел было отказаться. Леночка умоляюще на него посмотрела, ласково и требовательно пожала руку, подталкивая тем самым не обижать лучшую подругу отказом.
Лёша делал попытки держаться на расстоянии, едва дотрагивался растопыренными пальцами до её осиной талии.
Девочка упорно сокращала дистанцию.
Уже к середине танца она тесно прижималась к телу партнёра, обхватив обеими руками его спину. Голова девушки покоилась на Лёшкином плече, щекотала завитушками чуть не до слёз его чувствительные ноздри.
Он чувствовал жар разгорячённого близостью Юлькиного тела, её бёдра, настойчиво проникающие ему между ног, упругие груди, упирающиеся в него сосками. Лёшку колотила предательская дрожь во всём теле от волнующей близости, хотя он этого не хотел, даже сопротивлялся нахлынувшим вдруг ощущениям.
Парню было некомфортно, он пытался отстраниться, еле дождался завершения танца. Слова песни впивались в мозг острыми иглами.
Он чувствовал себя предателем.
Лёша не понимал, что с ним происходит. Вон ведь стоит Леночка, его любимая. Почему он танцует не с ней, с Юлей?
Девушка торжествовала. Она наслаждалась тем впечатлением, которое произвела на мальчишку. Лёша трепетал в её руках, краснел, обливался потом.
Девушка заставила парня почувствовать, что готова ради него на многое, хотя не произнесла ни одного слова.
Диалог происходил на глубинном физиологическом уровне, задействовал древнейшие инстинкты, заставляющие сознание молчать.
Она вынудила Лёшку волноваться, замирать от прикосновений, поглощать всем телом прожигающий до глубин сознания жар, впитывать его, побуждала мечтать о греховном продолжении танца.
Зачем это делает, к чему так настойчиво подталкивает мальчишку, Юля не сознавала до конца. Скорее всего, это была элементарная ревность. Девушка не желала делить подругу ни с кем другим. Ради этого она готова была идти сколь угодно далеко, даже…
Юля представила себе, как соблазняет Лёшку, как обнажается перед ним, как он страстно мнёт её груди, как сладко впивается в губы поцелуем, как…
Видения были настолько яркими, что она не увидела, как парочка вновь отправилась танцевать.
Это было невыносимо. Это было унизительно, противно и мерзко.
От Леночки Лёшка не отстранялся. Он ласково теребил её локоны губами, тёрся о щёки, дотрагивался до шеи, гладил спину и шептал, шептал что-то на ушко.
Девушка всхлипнула, пошла на выход, где курили мальчишки, попросила сигарету, хотя никогда ничего подлобного не делала.
Глубокая затяжка вызвала спазм в груди, шок. Юля закашлялась, задохнулась. Спустя несколько мгновений её вырвала, вывернуло внутренности наизнанку.
Мальчишки смеялись, больно колотили по спине, нагло щупали.
Небольшая истерика до колик в животе и болезненной икоты вернули сознание.
Юля решила действовать.
Лёшка как назло не отпускал Леночку, увлекал её танцевать, лишь только начинали звучать первые аккорды. Им было безразлично, медленная играет мелодия или быстрая. Парочка танцевала и танцевала. Им было явно хорошо вдвоём.
А Юленьке было плохо, очень плохо.
Она ненавидела и презирала ребят, так благоговейно и трепетно приникших друг к другу.
Лёшка то и дело прикасался к Ленкиному лицу губами, но рукам воли не давал.
– Вот чем я его возьму. Я чувствовала, как он замирает от вожделения. Мужчину нельзя победить голыми руками, но приручить, вложив в ладонь трепетную грудь и позволив пойти дальше, должно быть просто. Мне совсем не жалко своей девственности. Совсем. Пусть жрёт, скотина, но Леночка моя подруга. Я их всё равно разлучу, чего бы мне это не стоило.
Лёшка осторожничал, предупреждая Юлины действия: тащил Леночку в круг, стоило только ей посмотреть на него.
– Он боится, боится меня, значит, почувствовал неодолимую силу влечения. Как это здорово. Сегодня я его украду, как цыган ворует лошадь. Заставлю мять мою грудь, проникать в нежную плоть, выполнять прихоти и желания. Пусть мне будет противно, пусть будет больно: не важно. Главное, дать понять, что я сильнее, что его любовь ничто, что есть эмоции гораздо более сильные, чем сентиментальные романтические бредни. Я не дам разрушить нашу дружбу.
Пока парочка целовалась и миловалась, Юлька разрабатывала тактику и стратегию соблазнения. Всё было просто: заставить сначала проводить Леночку, остальное – дело техники: ловкость рук и никакого мошенничества. Ловля на живца.