Точный год основания нашей деревни неизвестен, но с большой долей вероятности это событие можно отнести к 70-80 годам XVII века и, в любом случае, до появления здесь заводчиков Демидовых. Впервые на картах поселение «Таволга» отмечено в «Чертёжной книге Сибири», составленной в 1699-1701 годах Семёном Упьяновичем Ремезовым и являющейся одним из самых ранних дошедших до нас памятников русской картографии. На протяжении трёх последующих столетий Верхние Таволги (иногда объединяемые с Нижними) присутствуют практически на всех картах Уральского региона. Установление современного названия деревни следует относить ко 2-й половине 18 века, так как на картах и в документах более раннего периода часто встречаются и иные названия (Тавалги, Тавалга, Тавальги, Тавалды). По некоторым источникам, первоначально деревня именовалась Растрепенина (Растрепеня). Основателями Верхних Таволог, как признаётся всеми исследователями истории освоения Урала, по праву надо считать скитников.
Ещё в 1897 г. «Екатеринбургские епархиальные ведомости» писали: «На том месте, где теперь находится деревня Верхние Таволги, были раскольничьи скиты. Сюда же стали селиться и семейные раскольники, и с течением времени образовалось довольно большое селение».
Таволги в «Чертёжной книге Сибири» Семёна Ремезова
Скитники – это древлеправославные христиане, пришедшие в эти края по причине страшных гонений, учинённых царём Алексеем Михайловичем Романовым в союзе с господствующей церковью.
Волею злой судьбы, оставив за собой тысячи километров измеренного шагами труднейшего пути, они, непокорённые странники с фамилиями Васильевы, Колногоровы, Грошевы, Назаровы, позже Коротковы и Матвеевы, обживали эти места. Вдыхая тут жизнь, пуская свои корни, начинали они с первых срубленных вековых деревьев и выкорчеванных неимоверными усилиями первых пней. Шёл год за годом, эпоха одних царей сменялась эпохой других царей и императриц, а для последующих поколений таволожская земля стала родной, и все они жили, выполняя предначертанный им земной долг. Не предвкушали лёгкой жизни и лёгких хлебов. Деяния их никогда не несли политически опасных смыслов. Жили они честно, не гнались за излишествами, добросовестно платили налоги, шагали в ногу с государством, мужественно и достойно воевали за веру, царя и отечество, ничего не требуя взамен.
Васильевы стали знатными скорняками-овчинниками, обшивали желающих, одевали в теплые одежды округу. Колногоровы преуспевали как мясники-колбасники. Грошевы – сапожники, пимокаты, чеботари. Матвеевы – хлеборобы, коневоды. Коротковы – механики-умельцы, склонные к технике, старатели-золотодобытчики. Назаровы – пчеловоды, животноводы. Но всех их роднило одно – истовая вера в Бога, и чаяли они лишь одного, чтобы им не мешали жить власть предержащие. Жить же и выживать они умели самостоятельно – и научила тому их сама жизнь.
Интересна история происхождений некоторыхтаволожских фамилий. Коротковы, Костоусовы, Кошкаровы – это древние, исконно русские фамилии, образованные от нецерковных мирских имён своих родоначальников.
Крещение и наречение человека – это давняя-предавняя славянская традиция, по которой каждый народившийся на Руси человек имел два имени. Наречение новорождённого вторым мирским (нецерковным) именем считалось залогом убережения младенца с рождения и на протяжении всей его жизни от «злых сил», «нечисти» и всевозможных болезней. Настоящее. Церковное, имя по святцам скрывалось. Предки наши полагали, что «злая сила» побоится задеть ребёнка, носящего опасно звучащее имя. Они были уверены, что человек вырастет красивым, если назвать его Некрас, добрым, если назвать Злоба, а с именем Короткий народившийся на свете возрастом превратится в высокого и стройного. Такие имена считались оберегом. В конце XVII века двуимённость была запрещена церковью.
Костоусом на Руси называли ломоту в костях, и человека, получившего такое имя, обязательно обойдёт этот тяжёлый недуг. Костоусовы известны на северо-восточных землях Московской Руси, в Нижнем Поволжье, а также в Казанской губернии.