– А вне института? – Спросил генерал, и взял фотографию погибшей. – Да уж… красавицей она точно не была. – Заключил он, рассматривая её.
Татьяна согласно кивнула
– Да, не звезда, но если она Буч, то особенная красота и не требуется.
Мужчины с интересом посмотрели на Татьяну, и она поймала этот взгляд.
– Пояснить?
– Да, если можно. – Поддакнул Андрей.
Татьяна с усмешкой посмотрела вначале на него, потом на Рыкова, и выдержала томительную паузу.
– Видели бы вы свои ро… хм, лица со стороны. Такое чувство, что вы собрались слушать, что-то вроде порно рассказа. Да?
Вопрос попал в точку, мужчины закряхтели, и заелозили.
– Ну зачем так, Татьяна Николаевна, ничего мы не собрались. – Стал зачем-то оправдываться генерал, только ещё больше загоняя себя в идиотское положение.
– Да-да, конечно – всё написано на лбу, у обоих. Где только хвалёное самообладание разведчиков? – Насладившись по полной их замешательством, Татьяна, наконец продолжила. – Буч, это женщина с ярко выраженным преобладанием мужских качеств, если упростить – мужская лесбиянка. Бучи носят только мужскую одежду, и чаще всего похожи на
странноватых мужчин. Противоположность им Фэ
м, женская лесбиянка, у этой категории всё гипертрофированно женственное. Остальных гомосексуальных женщин, которые не относят себя ни к Буч, ни к Фэм, называют Дайки. В каждой из этих категорий, существует масса оттенков, на которых мне лень останавливаться. – Она с нажимом посмотрела на Рыкова с помощником. – Ну что, насладились?
В кабинете повисла тишина, во время которой мужчины переваривали услышанное, осторожно посматривая на Татьяну, прикидывая, в какую категорию можно было бы записать её саму.
– По глазам вижу, что вам интересно кто в этой терминологии я? – Вопрос опять смутил собеседников, которые в ответ начали мычать что-то нечленораздельное. – А с чего вы решили, что я лесбиянка? Я замужем, между прочим. Да неофициально, пока. Ну и что? И у нас двое детей. Удивлены? Этого нет в моём деле?
На мужчин было больно смотреть, они сидели, в изумлении от информации, которую на них обрушила Татьяна.
– Вы замужем за мужчиной? – Всё же решился уточнить Андрей.
– Конечно. За кем же ещё?
– Ам… – Андрей
покраснел, и не нашёлся что ответить.
– А у вас Андрей, какая ориентация?
Вопрос, и напор с каким он был задан, окончательно выбил дух из помощника генерала. Он почему-то ещё больше смутился, и замешкался.
– Ну? Чего молчите? Смутились, я вижу. По-всякому бывает, да?
– В смысле? – Выдавил он зачем-то.
– В прямом – то мужчины нравятся, то женщины.
Генерал, наконец, сообразил, что Татьяна над ними издевается, и решительно вернул разговор в деловое русло:
– Понятно, Вы решили поупражняться в остроумии. И надо признать, что у Вас это хорошо получается, особенно про мужа и детей. Но собрались мы здесь, для другого – давайте продолжим. Итак, вопрос: – Если ВЫ (он подчеркнул это ВЫ) не обнаружили её друзей в институте, значит ли это, что их нет, и вне его?
– Нет, не значит, но и здесь не всё так просто. Она не москвичка, родилась и выросла в Самаре. В Москве она жила в институтском общежитии. По вечерам практически не гуляла, и к ней никто не приходил. Это подтверждают, и её соседка по комнате, и вахтёрша. Так что «во вне» у неё, тоже, никого не было, в Москве, по крайней мере. О Самарских знакомых говорить рано, я только вчера отправила туда сотрудника, и доклада оттуда ещё не было.
Следующий важный момент – в судьбах всех ж
ертв, за месяц до смерти, был разрыв отношений с любимым человеком, а потом новое знакомство. В случае с Ворониной, на первый взгляд, такого разрыва не было, опять же повторюсь в Москве. Возможно, что-то произошло в Самаре, и именно эту информацию я жду оттуда. Вполне вероятно, что там остался человек, которому она симпатизировала, и в его судьбе произошли перемены. Может свадьба, может увлечение, о котором все знают, и так далее включая смерть.
– Ого. – Ахнул Андрей.
– Да. А почему нет? Не обязательно должна быть психологическая травма, связанная с изменой, возможна и физическая потеря.
– Да возможно. Продолжайте, пожалуйста. – Подтолкнул Рыков.
– Несмотря на то, что никакой
потери мы, пока, не выявили, что-то в судьбе Ворониной
, всё же, поменялось, и именно за месяц до смерти. Во первых – она съехала из общежития, куда или к кому никто не знает. Во вторых – у неё появились деньги. Она стала лучше одеваться, и один раз перевела приличную сумму, домой родителям. Это мне, после разговора с ними уже сообщил наш сотрудник.