— Тогда клянись, что не предпримешь при этом ни единой попытки сбежать или раскрыть мою личность и предупредить кого бы то ни было…
Астелиат, так и не решившись посмотреть в глаза брата, произнес магическую клятву.
— Ты дашь мне проститься с ней?
— Я думаю, это ни к чему. Но тело ее можешь поцеловать в лобик! Идем!
Он снял браслеты с рук Астелиата, накинул на него морок и приказал строить портал. Через пару минут они уже были у кровати Веты в Тиан — Ирре.
Глава 8
Что‑то было не так. Я это чувствовала. Разговор с Астелиатом еще больше меня в этом уверил. Тревога поселилась внутри. Я не могла ни о чем думать, и все буквально валилось из рук. Я несколько раз подходила к зеркалу, но ни дочери, ни Астелиата больше увидеть так и не смогла. Тогда я связалась с Мириком Ксавером.
— Вета! Рад тебя видеть! — он сидел за столом и что‑то писал. — Представляешь, только что пришел ответ от правителя оборотней. Они окажут нам поддержку. Скоро должны будут подойти их отряды.
— Это хорошо, — улыбнулась я. — А… тело Гиля нашли?
— К сожалению. Правда, назвать телом это нельзя — Мирик Ксавер печально посмотрел на меня и подошел к зеркалу. — Он не слышит?
— Нет, он с Данияром занимается, учит его мечом орудовать.
— Он знает?
— Да. Я посчитала нужным им все рассказать… — Мирик Ксавер одобрительно кивнул головой. — Астелиат не вернулся?
— Нет, пока не было.
— А Лизонька?
— Что‑то случилось? — насторожился ректор.
— Я не знаю. Предчувствие нехорошее. Господин Ксавер, я не говорила раньше, но, думаю, вы должны знать… Князя Тьмы зовут Томирион и он очень похож на Астелиата, словно они — братья — близнецы. Астелиат как раз и должен был с отцом поговорить по этому вопросу.
— И как?
— Не знаю, я не могу их увидеть, что очень подозрительно.
— Может, они находятся вне помещений…
— Может. Я тут предположила, что Томирион может попытаться использовать их сходство. Если он устранит Астелиата и займет его место, то может повернуть войска Занг — Орша против нас. Очень прошу подумать над такой возможностью и на какое‑то время отдалить даймонов от обсуждения планов. А Астелиата, если появится, проверить. Ну, спросить что‑то такое, что только он может знать.
Мирик Ксавер задумался, потом внимательно посмотрел на меня.
— У тебя есть основания так думать?
— Нет, но нужно предусмотреть все возможности. Я же буду наблюдать. Свяжусь с вами, если что‑то узнаю. Как у вас? Спокойно?
— Да. Демоны будто ждут чего‑то.
— Может как раз этого?
— Не волнуйся, предупрежден, значит, вооружен, как ты говоришь!
— Вот именно, господин ректор. Ладно, не прощаюсь!
В шатер заглянул Гиль.
— Ну что там?
— Битва пока не началась. Твой отец направил на помощь драконам войска.
— Я же говорил, что он вполне адекватен. А меня… нашли?
Я отвернулась от оборотня, не в силах сдержать слез.
— Значит, нашли… Что ж… Но здесь‑то я живу! — он подошел ко мне и обнял за плечи. — Ну не грусти, Вет, не надо. Пойдем ужинать, а то ты сегодня отсюда не выходишь.
Я кивнула и мы пошли к общему костру. Над степью висело уставшее солнце, готовое уже вот — вот сорваться вниз. У костра сидел Данияр и слушал тягучую бесконечную песню. Она была словно продолжением бескрайних степей, отражением их вечной жизни без суеты и страстей.
— Это Тамина поет, — промолвил Данияр, увидев нас и приглашая на шкуры, разложенные прямо на земле. — Садитесь к костру.
— А о чем?
— Знаешь, она поет каждый день и всегда о разном. Сегодня она грустит. Эта песня о разлуке, конечности нашего существования и необходимости делать выбор. Обычно она предчувствует будущее, и слова подбирает, чтобы подбодрить или направить. И мне кажется, она поет для тебя, Вета.
— А ты можешь перевести?
Данияр кивнул и начал пересказывать строчку за строчкой, запаздывая за исполнением.
"Гори, гори ясно,
Гори, гори просто,
Гори, гори честно,
Гори — не сгорай!
Как серная спичка,
Как угли в кострище,
Как звезды на небе,
Гори не сгорай!
И тебе не даст сгореть огонь!
Плыви, плыви просто,
Плыви, плыви честно,
Плыви, плыви ясно
По волнам морским.
Как старая лодка,
Как бумажный кораблик,
Как волны морские,
Да по волнам морским.
И тебе не даст утонуть вода.
Иди, иди просто,
Иди, иди честно,
Иди, иди прямо,
По этой земле.
Земля будет пухом,
Земля будет солью,
Земля будет жизнью
На этой земле!
И тебе не даст провалиться земля.
Лети, лети просто,
Лети, лети честно,
Лети, лети ясно,
Лети к небесам!
Как шарик воздушный,
Как светлые птицы,
Лети в поднебесье,
Лети к небесам!
И тебе не даст упасть воздух"!
(Д. К.)
— Гиль, — позвала я оборотня, после того, как наелась до отвала тушеным мясом с приправами и травами. Он подошел ко мне и сел так, чтобы я могла опереться своей спиной на его. — Я должна тебе признаться…
Он молчал, но было понятно, что он внимательно меня слушает.
— Этот мир — моя иллюзия.
— Это я уже понял, — его голос дрогнул.
— И он исчезнет вместе со мной…
— Ты так за меня переживаешь? — он озорно по — детски рассмеялся. Вообще степь пошла ему на пользу. Здесь он перестал быть серьезным магом или мужчиной, принимающим решения. Он стал мальчишкой веселым и грустным одновременно. Как будто узнав о скорой казни, пытался успеть получить от жизни удовольствие.
— Конечно… мне неприятно думать, что я виновата в твоей смерти, — призналась я. — Это ведь я в Академии вас зачаровала, ну там… на турнире…
— А я знаю, — просто ответил он мне. — Тогда, когда мы ходили к этому… как его… Радику, пока ты с ним говорила, я перекинулся парой слов со студентами.
— И они тебе рассказали?
— Ага… О чарующей голосом ходят легенды!
— И?
— Что?
— Ты не сердишься?
— За что?
— Ну, если бы не я, ты сидел бы во дворце и был бы жив и здоров…
— Амин нашел бы другую возможность со мной разделаться. Так что ты тут ни при чем. И вообще, я очень рад, что познакомился с тобой. Если бы ты не думала постоянно, как вернуться в свою реальность, я бы приударил за тобой. А что? Это же прикольно! Папа удавился бы от злости!
— Не хочешь его увидеть…
— Нет, не хочу. Мне очень здесь нравится, и не хочу тебя оставлять ни на минуту. Вдруг помощь моя понадобится.
— Спасибо тебе, Гиль! Что бы ни случилось, я буду помнить о тебе.
— Ты себя ведешь так, будто прощаешься…
— У меня нехорошее предчувствие. Кроме того, я не откажусь от любой возможности оказаться там. Сам понимаешь, идет война…
— Я все понимаю.
Мы помолчали пару минут.
— Вета, — вдруг обратился ко мне Гиль. — Я хотел тебя предупредить…
Я обернулась и вопросительно на него уставилась.
— Понимаешь… Тут в стойбище жил некий историк Мавей Труссо, как он себя называл. Ты вряд ли обратила на него внимания. За годы существования рядом с орками он и сам стал на них похож. Так вот он назвал тебя Еленой Прилепской. И еще он говорил, что тебя разыскивал король Алекс Ленц и обещал большую награду. А два дня назад этот историк исчез. Я сначала не придал этому значения. А сейчас мне стало казаться, что он отправился за обещанной наградой, — Гиль с какой‑то затаенной болью посмотрел на меня. — У тебя проблемы с королем Лигензии?
— Были… Но там, в реальности, они решены. А здесь… — я вновь начала считать: если это настоящее прошлое, то Алекс заполучит меня только через пару месяцев, так что он может ринуться меня искать. — Здесь он опасен.
— Значит, будем осторожны. На всякий случай я подготовлюсь к внезапному бегству.
— Да, наверное, это нужно сделать. Спасибо за предупреждение, — Гиль отмахнулся, мол, не за что. — Ладно, пойду дальше шпионить и координировать действия своих друзей.