— Это… Это юбка Греты. Она мне большая.
— Ремнём перетянешь, ничего. Лучше — выше талии. Олег, найди, юбка цыганская такая, разноцветная.
— Сейчас, дядь Никит. Я помню её.
— Лен, джинсы снимешь, они в обтяжку. Бельё тоже на всякий случай, да и носок с обувью с укушенной ноги. Скорее всего, будет отёк. Ходить тебе тоже пока нельзя.
— Всё так плохо? — спросила Сметана обречённо.
— Мало данных, так что — узнаем, когда проявятся симптомы. Из хорошего — змея до этого убила зайца. Значит, часть яда уже потратила. Плюс, она не охотилась на тебя, а просто испугалась. Может, много яда в укусе и не было. В любом случае, действовать мы будем, исходя из худших прогнозов.
А что худшие прогнозы — это опухоль во всю ногу, некроз тканей, рвота, лихорадка, лютая боль и смерть — я говорить пока не стал. Продолжил:
— Я дал тебе антигистаминные — супрастин. Ибупрофен — это и обезбол, и противовоспалительное. Если что, от боли кеторолом дополним, он тоже есть. Слюна пищеварительными ферментами разлагает яды, потому я плюнул на рану. Но, так — на всякий случай. Вряд ли это реально поможет. Зубы у меня здоровые, так что навредить не должно. Вишневский — тоже против воспаления.
Про эссенции выносливости я промолчал — некогда ещё и с ними распинаться. Выдал команды отряду:
— Парни — смотрим влево, контролим лес, на Лену не глядим. Маш, дай мне винтовку и помоги Лене переодеться. Я сторожу правое направление. Задачи ясны?
Нестройный хор голосов подтвердил: ясны.
— А если щека изнутри надкушена? Или дырка в зубе? — спросил Илья где-то у меня за спиной. Уже без былой агрессии.
— Змеиные яды — сложные вещества с очень крупными молекулами, Илюх. Что-то там белки, что-то там пептиды — я не биолог, нормально не объясню, потому что сам не разбираюсь. Но молекулы ядов слишком большие, чтобы всосаться в слизистую. Даже повреждённую. Исключение — открытое кровотечение. И что желудочный сок, что даже ферменты в слюне без проблем яды разлагают.
— А почему везде говорят, что яд нельзя отсасывать?
— Специалисты по змеям так не считают. Тут просто, первая сложность: это надо делать сразу. В идеале — быстрее, чем я сегодня. Да и в ВОЗ дело говорят: надо обращаться к врачу, а не заниматься самолечением. Высасывание яда — не спасение само по себе, а первая помощь, понимаешь?
— Ладно, — вздохнул Илья. — Реально мой косяк. Был неправ, обещаю исправиться.
В руководстве людьми есть важное правило, которое я сейчас нарушил. А именно: нельзя своего подчинённого унижать при других подчинённых. Даже если за дело. У меня обстоятельства особые, мне полное послушание нужно здесь и сейчас, без неспешного завоевания доверия и уважения.
Но — напряжение между мной и Ильёй надо скинуть, чтобы в его дурной юношеской голове не отложилась обида.
Возня и шелест одежды за спиной закончились, Сметана тихо сказала:
— Всё.
Я оглянулся — на девушке теперь была широкая цветастая юбка длиной примерно до середины голени. Чёрная, разрисованная красными и жёлтыми цветами. Они с Машей надели её именно так, как я сказал: подвязав ремнём выше талии, практически под грудью.
Я не знаю, как далеко пойдёт отёк, так что лучше заранее перестраховаться.
— Как себя чувствуешь?
— Да никак, — отозвалась Сметана. Она снова покраснела — скорее всего, без белья ходить не привыкла. Но пока что выглядела бодрячком. — Нога болит, но вроде не сильно. Как будто пчела укусила.
— Скоро накатят слабость и лютый голод. Подскочит температура, будет колотить. Это не от яда, это те красные леденцы. Так что, пока мы сейчас разруливаем текучку, ты должна есть. Много. Миш, дай Лене батончики и энергетики из твоих запасов. И покопайся в рюкзаке с едой. Сладости, колбаса, хлеб, сало, консервы — доставай всё, что можно съесть прямо сейчас. И воды бутылку ещё.
— Да, дядя Никита, — кивнул китаец. Он активно грел уши, понимая, что «леденцы» как-то связаны с прокачкой. Но хоть с вопросами пока не лез. Видимо, китайское уважение к старшим отрабатывает по полной.
— Всё как у Олега будет? — спросила Сметана.
— Жёстче. Олег один леденец съел, а ты четыре. Я через это уже прошёл, так что ничего смертельного. Главное — они сильно поднимут твои шансы пережить этот укус.
— Спасибо…
Она, кажется, хотела сказать ещё что-то, но я отвернулся. Некогда выслушивать благодарности. Мы опять задержались, а Юля всё ещё в плену у старого извращенца и его прихлебателей. Как будто сегодня сам мир сопротивляется, не давая спасти девчонку от поехавшего декана.