Скрежет пестика прекратился.
— Варварские полководцы точно попытаются отомстить, и Император это понимает, — заявил лекарь. — Помяните меня, что-то надвигается. Мы словно смотрим на разбросанные по доске черно-белые камни Вэйцзы, но не видим общей картины. И Чужестранка играет в партии не последнюю роль. Я не смог определить причину ее недуга, лишь восстановил кровообращение.
— Лекарь Ван, не могли бы вы покинуть нас? — не терпящим возражения тоном произнес Шэн Юэлин.
«А ты, и правда, много на себя берешь, котенок!» — удивилась Янмэй, ожидая, что Глава жестко осадит племянника.
Однако тот промолчал, дожидаясь, пока их оставят наедине.
Мэй поспешно легла обратно и постаралась выровнять дыхание. На ее счастье лекарь прошел мимо. Звякнул над порогом колокольчик — ловушка для мелких духов.
Мэй соскочила на пол. Она по-прежнему ощущала головокружение, постепенно сходившее на нет. Деревянный пол холодил босые ноги. Она поежилась, обхватив себя руками за плечи. Второй раз на нее напали в сердце ордена, который кичился своими мощнейшими духовными практиками.
Это наводило на две мысли: насколько силен враг и как скоро великие заклинатели захотят запереть бедовую демоническую чужестранку под како-нибудь горой на пару тысяч лет.
Хорошо знакомая с мировой историей Янмэй не могла также не предположить наличия у Бай Ю Шэн конкурентов в профессиональных кругах. Она могла запросто попасть в мясорубку под названием «дележка власти».
— Госпожа Ю не виновна напрямую, — тем временем отрезал Шэн Юэлин. — Ее хотят использовать неизвестные нам силы.
— А-Лин! — от неожиданного окрика она испуганно подпрыгнула. — Я понимаю, чего ты добиваешься. Эта женщина может стать для тебя временным решением. Помолчи! — воцарилась пауза, скрипнул, отодвигаясь, стул. — Сядь. Полагаешь, что способен обмануть меня? Можешь скрывать от Вана, но мне не нужны артефакты, чтобы увидеть искажение твоей жизненной силы. Удар Полуночной печати оказался сильнее, чем мы могли вообразить, и с твоей стороны глупо отрицать, что он прошел бесследно. Рана не затянулась.
— Расширилась, — приглушенно выдавил заклинатель.
Комнату окутала тишина.
— Мне претит сама мысль…
— Мне тоже! — грубо перебил Шэн Юэлин. — Поэтому я хочу отправиться на восток, в Лунный храм.
— А-Лин, — Глава хлопнул по столу. — Я еще не сообщил этого старейшинам. Твой отец направляется сюда из столицы. Его сопровождают Мудрейшая наложница Мэй и шесть десятков императорских солдат. Путь займет от двух до двух с половиной недель.
— Ему нужна чужестранка.
— Опасаюсь, что намерения моего брата куда более серьезны. Мы осмелились привлечь внимание Императора и заявить орденам о собственной слабости. Ван прав, партия складывается не в нашу пользу, а я даже не могу понять, кто наш противник.
Янмэй пришло в голову, что жизнь отшельника-скитальца импонировала ей больше непонятной неопределенности. Она прикинется монахом и направится, например, в Индию, а оттуда через Персию на север, в русские земли.
Только в Индии одиноких женщин забивали камнями, а ждать образования Русских княжеств ей пришлось бы еще пару тысяч лет.
Заглянув за ширму, Янмэй увидела непроницаемый полог из плотной ткани, утяжеленный по нижнему краю деревянным бруском. Именно он скрывал проход в соседнюю комнату.
— Мы успеем вернуться за две недели.
«Мы?» — не поняла Мэй, подсматривая в небольшую щелку.
— Что значит, «мы»? — нахмурился Глава, чей профиль четко выделялся на фоне светлых занавесей.
Шэн Юэлин сидел к ней спиной, но даже спина источала ледяное упрямство. Он поднял зажатый в пальцах бумажный талисман, который медленно сворачивался от жара.
— Прошу госпожу Ю присоединиться к нашей беседе открыто.
Та мысленно выругалась и просочилась между тканью и косяком. Шэн Цзиншэнь шумно втянул воздух.
— Как настой Вана выветрился столь быстро?
Мэй неопределенно повела плечами, на что Глава разъярился еще сильнее и возмущенно прошептал что-то про распутных чужестранок.
— Возможно, дядя, — поспешил вмешаться Шэн Юэлин, — мы сможем одной стрелой пронзить двух ястребов.
Не успели подать обед, а Янмэй уже сидела в магической темнице на склонк горы Прекрасных самоцветов. Ее крошечный домик располагался во внешнем дворе роскошного храма Тянь Гуана, у каменной стены, густо поросшей мхом.
«Я ненавижу Шэн Юэлина», — повторяла она про себя, разглядывая золотую светящуюся печать на двери. — «Как можно было в очередной раз купиться на его лисьи глаза? Он больше похож на суриката, чем на адекватного человека! Даже Главе его план показался бредом».