— Почему тогда супруги не занимаются такой медитацией?
— В процессе необходимо сосредоточиться на духовной энергии, а не… удовольствии.
— То есть, приятное с полезным никак не совместить?
Шэн Юэлин сердито засопел, нехотя отвечая:
— В старых текстах есть записи о подобном. Но это высший уровень совместимости духовных энергий, когда они становятся единым целым и сами перетекают из сосуда в сосуд.
— Понятно. — Она немного помолчала. — А утки мандаринки…
— Янмэй, ради всех Небес! Пожалуйста, спи.
Она послушно опустила веки, улыбаясь украдкой. Тревоги отступали: вытаскивали острые когти из ее сердца, затихали и разбредались по скрытым закоулкам разума.
Хотя бы эту ночь — в старом храме под защитой позабытого божества — она провела спокойно.
Глава 21. Скованные
Следующий день стал как две капли похож на предыдущий: Мэй и Юэлин шли по пустому, местами заросшему тракту. Осенние пейзажи радовали красотой, однако, кроме одиноких путников, некому было любоваться ими — поселения, мимо которых проходили Мэй и Юэлин, оказались покинуты.
— Простым людям тяжело находиться рядом с оскверненными землями, — пояснил он. — Зло незаметно проникает в тело, поражая органы, разум и дух. Некоторые лишаются рассудка, кто-то заболевает или живет в постоянной тревоге. После падения Проклятого Императора высвободилось много демонической энергии, это привело к эпидемиям, войнам, разгулу нечисти. Однажды группа заклинателей осмелилась подчинить ее себе с помощью Полуночной печати, и поначалу казалось, что им удалось. Но вскоре они исчезли на многие годы.
Мэй громко чихнула, спугнув случайную птицу.
— Их нашли?
Шэн Юэлин кивнул.
— Полностью утративших человеческий облик.
— То есть, они превратились в демонов? Как та несчастная Хуапигуй?
Вопрос о создании новых чудовищ беспокоил обоих, и если Мэй размышляля о них в контексте поджидающей за углом неизвестной хтони, то о чем думал Шэн Юэлин, она не представляла: тот упорно не делился с ней мыслями. За время путешествия стало ясно: заклинатель не рвался взвалить на себя все проблемы мира разом, а либо делегировал их более деятельным, например, Цзинлуну, либо решал по мере столкновения с теми самыми проблемами.
Дорогу обступали ветвистые деревья, одно из них рухнуло поперек от старости или ветра. Перелезая через него, Мэй поняла, насколько устала. Казалось, совсем недавно они останавливались на обед, а она уже выбилась из сил.
— Как насчет отдыха, достопочтенный?
Тот обернулся, с удивлением замечая Мэй верхом на бревне.
— Мы в пути всего лишь, — он взглянул на циферблат, — четыре часа. Госпожа в порядке?
В прежние времена Мэй чередовала подобные марафоны с рестораном или удобным диваном в дружественной гостиной, а никак не с четверть часовым отдыхом под моросящим дождем с веткой вместо ложки в зубах.
Хотя котелок нес Шэн Юэлин, полупустой рюкзак ощутимо тянул плечи, так что у Мэй начало ломить спину.
— Забудь, — она сползла с бревна. — Просто соври, что в конце пути нас ждет горячий ужин и мягкая постель.
Шэн Юэлин поддержал ее под локоть.
— На побережье есть крупный портовый город, Лун Ин. С нынешним темпом мы прибудем туда к закату следующего дня. Отдохнем ночь в хорошей гостинице, а с рассветом выйдем в море.
— Надеюсь, там не будет демонов. Давно хотела спросить: что конкретно делает Полуночная печать? Источает темную энергию, открывает портал в демонический мир — и все?
— Все? — не понял Шэн Юэлин. — Она создавалась для порабощения человеческого рода. Что еще нужно?
Мэй пожала плечами. Она прокручивала в голове фразу, оброненную Фэй Шань Ди в иллюзии: «Печать не терпит боли и не подчинится кровавым ритуалам». Подобное совсем не походило на артефакт в хранилище Бай Ю Шэн.
Дождь усилился, стремительно превращая дорогу в реку грязи. Мэй перевесила рюкзак на грудь и прикрыла руками, защищая от воды его и содержимое. В свое время он стоил непомерно-больших денег и сейчас отрабатывал каждую копейку.
— Знаю, ты не любишь эту тему, — продолжила она.
— Значит, не следует ее начинать.
Шэн Юэлин ускорился, и ей пришлось догонять его.