Ей очень хотелось верить. У демоницы по имени «Мэй» должна была быть связь с этим временем, иначе кто отдавал приказы?
— Что до золотого ядра, — сказал Мо Ди, — прежде чем дать ответ, я должен взглянуть.
Поколебавшись, Шэн Юэлин обнажил запястье и позволил старику прикоснуться к нему. Тот смежил веки, беззвучно шевеля губами. Мэй старалась дышать тише, хотя из-за простуды очень хотелось кашлять. Ее невероятно клонило в сон, и она снова начала подозревать, что мудрец подсыпал-таки что-то в чай.
Вдруг Мо Ди усмехнулся, и его черные глаза загадочно сверкнули.
— У тебя с рождения белые волосы, не так ли? Покажи!
Шэн Юэлин вывернул запястье из чужой хватки.
— Я не хотел бы…
— Покажи! — потребовал Мо Ди. — Или не желаешь услышать правду?
Заклинатель стиснул зубы. Нехотя он дотянулся до шнурка на шее и распутал мудреный узел. Мэй успела рассмотреть гладкий черный камень с множеством граней, затем тот затерялся в складках одеяния. Стоило потерять контакт с телом, как волосы Юэлина начали стремительно терять цвет и наливаться серебром. Это было что угодно, но не седина! Словно миллион тончайших серебряных нитей обхватывали его голову и скручивались в гладкий пучок, увенчанный императорской шпилькой.
«Как можно стыдиться такой красоты?» — не поверила Мэй. — «Как же хочется прикоснуться к ним?»
— Мои волосы белые не с рождения, — процедил Шэн Юэлин, и она поняла, что он по-настоящему зол. — А с момента, как меня едва не убил демон.
Мо Ди, напротив, выглядел довольным.
— Эту сказку тебе рассказали? Хотя бы позаботились тогда о духовной силе! Трещина, которая причиняет тебе боль, возникла не так давно, как раз от удара той мерзости.
— Тогда почему я всю жизнь вынужден скрываться? — не выдержал Шэн Юэлин. — Тайком поглощать Инь из оскверненных артефактов и бояться позора?
— Об этом стоит спросить тех, кого ты называешь отцом и матерью, — по-прежнему улыбаясь, ответил Мо Ди. — В твоих жилах кровь императорской династии. Судя по возрасту, ты — первенец Сюань Хон Цзина. Наследник престола.
Мэй выронила чашку, и та со стуком покатилась по многочисленным ярусам, пока не разбилась с оглушительным звоном.
Юэлин вскочил.
— Этого не может быть! Я единственный сын Шэн Цейцзяна и Жу Мисы, мой старший дядя Шэн Цзиншэнь, глава ордена Бай Ю!
Мо Ди покачал головой.
— Половина столичной знати, — с жаром говорил Юэлин, — видела мою мать беременной! Вместе с Иммератрицей… — он осекся. — Императрица также ждала ребенка. Но наследный принц умер, не прожив нескольких дней.
«Кто тогда Чжу Лин, которого считают императорским сыном?» — не поняла Мэй. — «Зачем Шэн Юэлин и демоны называли его…»
Заклинатель упал на колени и церемонно поклонился.
— Великий наставник, простите этого недостойного за вспышку гнева.
Мо Ди величаво махнул, позволяя ему выпрямиться.
— Юность подверженна страстям. Госпожа Ю, ваш черед.
«Нет», — грубо ворвался в ее мысли чужой голос.
— Не стоит, — выпалила Мэй. — У меня нет проблем с золотым ядром! Благодарю мудрейшего!
Она тоже поклонилась, но не рассчитала и случайно ударилась лбом о столешницу. Разыграв перед помрачневшим Мо Ди спектакль о собственном полуобморочном состоянии, она выползла из-за стола и в сопровождении пребывавшего в прострации заклинателя покинула комнату.
— Я надеюсь, старик не оби… — она не успела договорить: надевший амулет Шэн Юэлин подхватил ее на руки. — Зачем ты это сделал?
— Ты же сказала мудрейшему, что слаба! — не понял он.
Прикинув, сколько придется преодолеть ступеней, Мэй согласно кивнула и уткнулась ему в плечо. Даже пребывая в глубокой задумчивости, Юэлин двигался плавно и размеренно, так что она немного задремала.
Рассеянно обводя пальцами выпуклый шов на его глухом вороте, Мэй осмысливала, чем им обоим грозит новый статус Шэн Юэлина. Что вообще случится, когда их путешествие окончится? Вдали от Бай Ю они были единственной опорой друг для друга, даже если в основном Мэй опиралась на заклинателя. В ордене все изменится. Даже если Шэн Юэлин не захочет становиться Императором, пропасть между ними с каждым днем станет лишь расти.
«И Цзетянь теперь объективно достойная партия. Если он в ближайшее время взойдет на трон, меж ними не останется преград».
От невеселых мыслей стало тошно. Оставшийся путь Мэй убеждала себя, что подобный бред лезет ей в голову из-за температуры.
— Мы, кажется, идем слишком долго, — заметила она.