— Он был прямым и немногословным, но был так страшен в гневе, что лучше было не попадаться ему под руку.
— Вы ошибаетесь, он был мягким и приятным в общении, и я никогда не слышала, чтобы он повышал голос.
Так женщины говорили об умирающем чародее, и о том, каким разным он представал перед ними и как совершенно по-разному себя с ними вел.
— Идите отсюда, — сказал чародей. — Уходите, пожалуйста, ваши старые лица меня угнетают, к тому же уже несут мой гроб.
И действительно, уже несли гроб. Это был красивый металлический гроб, отец чародея заказал его за двести двадцать пять форинтов. Широкие жесты были у них в роду.
— Мой сын обойдется мне в копеечку, — сказал отец чародея похоронному агенту, — но я все же раскошелюсь, пусть у него будут красивые похороны.
Чародей быстро причесался, глядя в маленькое карманное зеркальце, сложил губы в высокомерную улыбку — с таким выражением лица он нравился себе больше всего — и послал какого-то мальчика за чистым воротничком и манжетами. Тем временем, он осмотрел похоронное покрывало, и перочинным ножиком отпорол с него серебряные кружева, которые показались ему возмутительно безвкусными. Затем прибыли воротничок и манжеты. Он заменил ими старые, торопливо уселся в гроб, и, насвистывая, хотел было улечься на шелковые подушки, как вдруг прибежала девушка в платочке, плачущая и раскрасневшаяся.
Опираясь на локоть, чародей приподнялся, потому что ему вдруг пришла мысль, что это была единственная девушка в его жизни, которую он любил. Он немного удивился, ведь дело было уже давно, лет пять-шесть назад — а девушка совсем не изменилась. На ней была короткая юбка, и ее симпатичное лицо не состарилось, как у остальных женщин.
— Наконец-то хоть одно молодое лицо, — поприветствовал девушку чародей. — До чего же приятно перед смертью еще раз увидеть красивую молодую женщину.
Девушка не рассердилась на него за это лицемерное и нетактичное замечание. Она наклонилась, обняла его и стала упрашивать подняться из гроба.
— Das ewig weibliche zieht uns[6], — сказал чародей, горько улыбнувшись, хотя не очень хорошо говорил по-немецки и никогда не читал Фауста в оригинале. Но потом все же смягчился и поцеловал девушку в губы.
— Ну, теперь иди, дорогая, — сказал он затем, — этого мне достаточно. Иди! Ты молодая и красивая, а там, в мире, попадаются такие видные мужчины. — Сказав так, он снова лег, улыбаясь и глядя на заплаканное лицо и в прекрасные золотые глаза девушки. Через некоторое время он снова заговорил с ней:
— Должен признаться, что вместо того, чтобы курить опиум и целовать кого попало, лучше было бы на тебе жениться, и я бы так и поступил сейчас, если бы мой отец еще не расплатился за гроб.
Тогда девушка стащила с чародея покрывало, вытащила из-под его головы подушку, собравшись с силами, перевернула гроб и вывалила оттуда чародея. Она, бедняжка, совершенно выдохлась от этих непомерных усилий.
— Любимая моя, — сказал чародей тихим и растроганным голосом, — ты сделала для меня все, что только могла женщина сделать для мужчины. И я бы с удовольствием поднялся на ноги, несмотря на то, что мой роскошный гроб уже оплачен — потому что я тебя люблю. Но я не смогу. Я чувствую, что не смогу. Так что застели, пожалуйста, снова мое ложе.
Во всей этой суете с глаз чародея упали темные очки, которые были надеты, чтобы люди не смотрели ему в глаза, — что, как известно, вредно для здоровья, — ну так вот, очки упали, и по глазам чародея девушка поняла, что он очень ее любит, и действительно поднялся бы, если бы смог. Она снова поставила гроб на место, и чародей с большим трудом залез обратно.
— Накрой меня покрывалом, — сказал он.
Девушка накрыла его.
— Положи мне под голову подушку и проследи, чтобы крышка лежала как следует. А золотой ключ от гроба пусть останется у тебя.
Действительно, в комнату уже вносили крышку гроба. Девушка еще раз поцеловала чародея в губы, которые уже начали остывать, приказала накрыть гроб крышкой, и заперла его на замок. А маленький ключик она спрятала в карман фартука.
Потом она ушла, потому что уже подходили друзья и родственники чародея, а с ними она не была знакома.
ПОСЛЕПОЛУДЕННЫЙ СОН
(1911)
Убийство матери
Перевод А. Годун
Посвящается Эрнё Ошвату
Когда у красивых и здоровых детей рано умирает отец, это нередко приводит к беде. Витман покинул этот мир в солнечный, но немного ветреный ноябрьский день, оставив двоих сыновей — пятнадцати и четырнадцати лет. Он отошел легко и без мучений, никого своей смертью особенно не опечалив. Его жена, а теперь уже вдова, была красивой женщиной, но слабохарактерной и слишком эгоистичной. Мужа своего она никогда не донимала, но и глубоких чувств к нему не испытывала. У мужчин такое бесстрастие бывает даже простительно, а у женщин — наоборот: сильное и, зачастую, беспричинное чувство может полностью оправдать, спасти, наполнить смыслом их жизнь. Однако госпожу Витман можно простить, ведь она родила мужу двоих красивых и сильных сыновей. Витманы жили в двухэтажном доме с ветхой деревянной лестницей. К белокурой, облаченной в траур вдове соседи относились с большим почтением. В юности госпожа Витман была тоненькой, узкобедрой девушкой с наивным детским взглядом. И сказать-то о ней ничего нельзя, ни хорошего, ни плохого. Сыновей она целовала так же редко, как и наказывала. С каждым днем становилось все более очевидно, насколько мать и дети чужды друг другу.
6
«Вечная женственность, тянет нас к ней» (