Дарл даже не пошевелилась. Она не сводила с него глаз.
- Я все подробно написала. Все о моей бабушке и обо мне. Я написала всю правду, только не стала впутывать Матильду. Мое признание лежит в библиотеке в конверте. Завтра же я отнесу его в суд и передам окружному прокурору. Я прошу тебя только об одном: никогда и никому не рассказывай об участии Матильды.
От такого самопожертвования у Эли ослабели колени.
- Я хочу знать, почему ты молчала столько лет.
Дарл как-то обмякла.
- Да поможет мне бог, - прошептала она. - Я люблю тебя, но и бабушку я тоже люблю.
Эли обошел вокруг разрытой могилы и встал на колени перед ней.
- Отдай мне кулон, - хрипло приказал он и протянул руку. "Она должна выбрать, и она выберет меня". Дарл положила семейное украшение Клары ему на ладонь. - Выбирай, - сказал Эли. - Выбирай между мной и всем, что связано с этим куском мрамора. Выбирай между мной и Сван. Выбирай - и уходи со мной, чтобы никогда больше не оглянуться назад.
- Я не могу, - прошептала Дарл. - Сван - это я, она часть меня. Она столько страдала, чтобы мы с Матильдой и Карен могли жить! И я не оставлю ее.
Эли взял Дарл за плечи:
- Ты только что вернула мне моего отца. Свободного, невиновного, чистого. Но мне нужна и моя девочка, моя Дарл.
По ее лицу заструились слезы. Она покачала головой.
- Ты должен отпустить меня. Я сама накажу Сван.
В Марбл-холле зазвонил колокол.
***
Я оцепенела. Эли готов был простить меня, но я не позволила ему этого!
Когда мы с ним взбежали по ступеням террасы, то увидели у колокола Леона, освещенного светом фонарей. В его глазах стояли слезы, с одежды стекала вода. Он молча кивнул головой в сторону бассейна.
Сван лежала на мраморных ступеньках, которые уходили в глубину. Одна рука ее оказалась под головой, волосы колыхались на воде вокруг нее. Над бассейном поднимался легкий белесый пар, и белый шелковый халат Сван казался огромными крыльями. Она сама была пугающей и нереальной. Ангел, дух, освободившийся от земного притяжения, подчиняющийся только ею установленным законам.
- Я нашел ее и подтащил к бортику, - объяснил Леон. - Мисс Сван выбросилась из окна своей спальни. Никто не видел, как это случилось. - Он судорожно сглотнул. - Я вызвал "Скорую". А Карен наверху со своей бабушкой. - Леон посмотрел на особняк с нескрываемой печалью. - Мисс Матильда умерла.
Я бросилась мимо Леона к бассейну, спрыгнула в воду и подошла к бабушке. Ее глаза были закрыты. Даже в неярком свете я заметила, какое измученное, исстрадавшееся у нее лицо.
- Сван! - негромко позвала я. - Бабушка...
Она открыла глаза, огромные, синие, безжизненные, и посмотрела на меня.
- Я знаю, куда ты водила Эли, - сказала она. Я кивнула:
- Теперь я отвечаю за все. Я рассказала ему правду.
Взгляд Сван оторвался от моего лица, когда Эли вошел в воду и встал рядом с ней. Он выглядел мрачным и просто смотрел на нее. Краем глаза я видела, что Леон подошел ближе и стоит на бортике над нами.
- Я должен пойти посмотреть, как там Карен, - объявил он, повернулся и ушел в дом.
Оставшись наедине со Сван и Эли, я повторила свои слова:
- Я теперь отвечаю за все, бабушка. И сама принимаю решения. Я рассказала Эли о том, что мы сделали. И разбираться с последствиями тоже буду я.
- Ты всегда удивляла меня, - прошептала она, но не сводила глаз с Эли. В его взгляде не было жалости и снисхождения. Он медленно поднял руку и показал ей кулон Клары. Бриллиант сверкнул в свете фонарей.
- Вы убили свою сестру, - сказал он. - И вы позволили умереть моему отцу.
Сван опустила веки в знак согласия с его словами и медленно провела языком по губам.
- Ну, так толкни меня под воду. Сделай это. Моя семья выточила вашу из самого лучшего камня. Я сделала тебя таким, какой ты есть. Благодаря мне ты теперь достоин моей Дарл. У тебя хватит мужества убить меня.
У меня по телу побежали мурашки. Я наклонилась над Сван и с отчаянием смотрела на Эли. Его лицо застыло, в глазах заблестели слезы.
- Я не могу ненавидеть вас сильнее, чем люблю Дарл, - сказал он и отбросил кулон в сторону.
Я беззвучно зарыдала. Взгляд Сван остановился на мне.
- Тогда ты сделай это. - Ее голос шелестел еле слышно, как дуновение ветра. - Докажи, что ты сильная, что ты можешь. Ты видела, как это делается.
Я покачала головой. По ее воле в этом бассейне совершался какой-то странный, извращенный обряд крещения. Сван как будто получала назад свою душу и отдавала наши души нам. Я просунула руку ей под плечи, обняла, погладила по щеке, хотя мои пальцы были испачканы землей из Сада каменных цветов.
- Я люблю вас. Только вы никогда этого не понимали...
- Я понимала, но не могла позволить тебе любить меня. Ради тебя самой. И ради меня. Любить так тяжело...
- Нет, это неправда! Позвольте мне обнять вас хотя бы сейчас. Что бы ни случилось, я буду здесь, с вами.
И Сван не выдержала. Я прочла по ее лицу, что она любит меня, что просит прощения, что она отчаянно одинока, но обрела покой. Эли просил меня сделать выбор, но я не смогла. Сван сделала.это за меня. Она освободила меня, но оставила жить с истиной, которая тяжелее любого камня. И я сама решила нести эту ношу.
- Внучка, - прошептала Сван, - у меня больше нет сердца. Ты забрала мое сердце...
Я целовала ее лоб, закрытые глаза, щеки. Впервые за всю мою жизнь я касалась губами ее кожи. Она умерла у меня на руках, паря в воде, словно в воздухе.
***
Дарл не пожелала остаться дома. Вместе с раздавленной горем Карен она последовала за бабушкой и Матильдой сначала в морг больницы, потом в похоронный зал Бернт-Стенда. Всю ночь они просидели, держась за руки, подле накрытых простынями тел в холодном, темном помещении с мраморным полом. Люди со всего округа, услышав об этих двух смертях, пришли, чтобы молча разделить их горе. Они сидели на одеялах при свете пробивающейся сквозь облака луны. К рассвету на лужайке у входа в похоронный зал собралась целая толпа.
Эли прошел пешком по спящим улицам города до особняка Бродсайд, разбудил мать и Белл и сообщил им, что Матильда и Сван скончались этой ночью. Мать склонила голову в молитве. Белл заплакала. Эли все пытался решить, что именно он должен им сказать, какую правду, но ему это никак не удавалось. Мать и Белл как можно скорее должны были узнать, что отец невиновен в смерти Клары. Но Эли снова и снова слышал спокойные слова Дарл: "Я была там, когда Сван убивала Клару", - и едва сдерживал стон отчаяния.
- Что с тобой? Что-то тревожит? - спросила его мать.
Эли только покачал головой, и она не стала больше мучить его расспросами.
Белл осталась с малышкой Джесси, а Энни Гвен оделась и пошла вместе с Эли. Толпа на лужайке - каменотесы и торговцы, горожане и фермеры расступилась перед ними. Энни Гвен села в кресло на веранде похоронного зала и начала вслух читать Библию, а Эли подошел к Леону.
- Что вы с Дарл делали в лесу? - устало поинтересовался Леон.
- Я расскажу тебе, когда сумею найти для этого слова, - сказал Эли. "И соберусь с духом", - добавил он про себя.
Леон кивнул. Они молча сидели и курили сигары. Было так легко представить себе, что души Сван и Матильды поднимаются над землей, словно кольца дыма, с надеждой обрести своих потерянных любимых дочерей и свою невиновность... Эли смотрел на улицу, где холодный утренний воздух осени укутывал горы легкой дымкой. Он думал о том, что с небес на него смотрит его дед, воссоединившийся наконец с Матильдой. И его отец тоже смотрел оттуда на них - на своих детей и жену.
Эли опустил голову, ссутулился, пытаясь скрыть охватившие его чувства. "Па, я знаю, что сейчас ты со мной. Прости меня за то, что я мог усомниться в тебе. Прости меня. Я люблю тебя. Поговори же со мной, подскажи мне, как поступить!"