— И вы видели, какую пользу это принесло, — вставила сестра Пул.
— Могу сказать, что никакой.
— Вы не обучены медицине, дорогая моя! И не знаете, на что надо обращать внимание.
— Вы хотите, чтобы я лечил ее, или нет? — раздраженно спросил доктор Крауч.
— Да, сэр, но только не стоит выпускать всю кровь до последней капли!
— Либо придержите язык, мисс Коннелли, либо выйдите из палаты, — холодно проговорила сестра Пул. -
Позвольте доктору сделать то, что необходимо.
— Сегодня у меня все равно нет времени пускать ей кровь. — Доктор Крауч многозначительно взглянул на карманные часы. — Через час у меня прием, а потом нужно будет подготовиться к лекции. Завтра утром я первым делом осмотрю эту пациентку. Возможно, к тому времени мисс… э-э…
— Коннелли, — подсказала Роза.
— Мисс Коннелли убедится, что дополнительные меры в самом деле необходимы. — Он резко закрыл крышку часов. — Господа, встретимся в девять, на утренней лекции. Доброй ночи.
Он кивнул и повернулся к выходу. Когда доктор двинулся прочь, четверо студентов-медиков, словно послушные утята, потянулись следом.
Роза бросилась за ними.
— Сэр! Господин Маршалл, верно?
— Высокий студент обернулся. Это был тот самый темноволосый юноша, который поставил под сомнение целесообразность кровопускания для рожениц, тот, что, по его собственным словам, вырос на ферме. Одного взгляда на его плохо садящий костюм хватило, чтобы понять — материальное положение этого юноши действительно гораздо скромнее, чем у его однокашников. Роза достаточно времени проработала швеей и без труда распознала бы добротный материал, однако костюм студента не отличался хорошим качеством — шерстяная ткань, из которой его сошли, была тусклой и бесформенной, ей не хватало лоска, свойственного превосходному сукну. Его коллеги уже выходили из палаты, а господин Маршалл все еще стоял, выжидающе глядя на Розу. Его глаза выглядели усталыми, и она подумала, что для молодого человека у него слишком утомленное лицо. В отличие от всех прочих, он смотрел на нее прямо, словно разговаривал с равной.
— Я случайно услышала то, что вы сказали доктору, начала Роза. — О кровопускании.
Юноша покачал головой.
— Боюсь, я позволил себе вольность.
— Но ведь это правда? То, что вы сказали?
— Я просто описал свои наблюдения.
— Я не права, сэр? Я должна была позволить пустить кровь?
Он заколебался. Бросил тревожный взгляд на сестру Пул, наблюдавшую за ними с явным осуждением.
— У меня не хватает знаний, чтобы дать совет. Я всего лишь студент первого года. Доктор Крауч мой наставник и превосходный врач.
— Я трижды видела, как он пускал ей кровь, и всякий раз сестры утверждали, что ее состояние улучшилось. Но я вижу, как с каждым днем… — Роза запнулась, ее голос срывался, а к горлу подступили слезы. — Я просто хочу, чтобы Арнии стало лучше.
— Вы советуетесь со студентом? — вмешалась сестра Пул. — Думаете, он знает больше, чем доктор Крауч?
— Она фыркнула. — С тем же успехом можете спросить у помощника конюха, — добавила сестра, выходя из палаты.
Некоторое время господин Маршалл молчал. И заговорил снова только после того, как сестра Пул скрылась из виду, он говорил очень спокойно, но его слова подтвердили самые худшие опасения Розы.
— Я бы не стал пускать ей кровь, — тихо сказал он.
— Это к добру не приведет.
— А что бы вы сделали? Если бы она была вашей сестрой? Юноша с жалостью взглянул на спящую Арнию.
— Я бы помог ей сесть на кровати. Применил бы холодный компресс от жара и морфий от боли. И прежде всего проследил бы, чтобы она получала достаточно питания и жидкостей. И поддержки, мисс Коннелли. Если бы моя сестра так страдала, я обеспечил бы ей именно это. — Студент взглянул на Розу. — Поддержку, — печально пояснил он, уходя.
Утерев слезы, Роза пошла обратно к постели Арнии, минуя женщину, которую рвало в таз, и еще одну — с опухшей от рожистого воспаления ногой. Минуя рожениц, женщин, изнывающих от боли. За окном лил холодный ноябрьский дождь, а в натопленном помещении с закрытыми окнами воздух казался спертым, душным и болезненно смрадным. «Может, я напрасно привела ее сюда?» — подумала Роза. Наверное, нужно было оставить ее дома, где ночами не пришлось бы слушать ужасные стоны и жалобное хныканье. Их комната в пансионе была тесной и холодной, и доктор Крауч порекомендовал переместить Арнию в больницу, где ему проще наблюдать за ней. «В случае с вашей сестрой лечение будет благотворительным, — заверил он, — и с вашей семьи возьмут лишь столько, сколько вы в состоянии заплатить». Горячая еда, медицинские сестры и врачи — все это, как утверждал доктор Крауч, будет ей предоставлено.