— Сильван, должно быть, был польщён, — спокойно заметила Марлоу.
Уголки губ Адриуса дёрнулись в легкой усмешке, и Марлоу тут же мысленно себя упрекнула за то, что позволила ему втянуть её в игру провокаций.
Она тяжело вздохнула.
— Конечно, ты умудрился не только попасть под проклятие, но и под заклинание, которое больше не должно существовать из-за его зловещей природы.
— Вот почему я не хотел обращаться с этим к кому попало, — отозвался Адриус с тем же напускным безразличием.
Марлоу понимала. Потенциальная возможность контролировать не только Адриуса, но и всю семью Фалкрест, была безгранична. Любой, кто знал бы о его проклятии, мог бы полностью подчинить его своей воле.
Она нервно прошлась по комнате.
— Я серьёзно, Адриус. Это опасно. Кто-то может приказать тебе причинить вред своей семье, друзьям… себе.
— Я знаю, — его глаза сверкнули чем-то острым, почти опасным. — Никто не должен об этом узнать. Никто.
— Ты никому не рассказывал?
— Не могу, — тихо сказал он.
Марлоу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он имеет в виду.
— Ты хочешь сказать, что тебе приказали молчать?
— Полагаю, да, — неохотно признался он. — Я не помню, чтобы мне прямо приказывали не говорить, но как только я пытаюсь что-то рассказать, слова застревают в горле.
— И никто этого не заметил? — удивлённо спросила Марлоу. — Мне понадобилось всего пять минут.
Адриус усмехнулся.
— Вот в этом ты и отличаешься от всех на этой яхте, Минноу. Никто из них не решится приказать что-то наследнику семьи Фалкрест.
— А твой отец?
Он горько усмехнулся.
— Для этого ему пришлось бы уделить мне хотя бы пять минут внимания.
Марлоу никогда до конца не понимала отношения Адриуса с его отцом. Аврелий Фалкрест был известен своей неприятной натурой, даже со своими ближайшими союзниками. К своим врагам и вовсе относился с презрением. Казалось, никто не соответствовал его завышенным ожиданиям, особенно его сын. У Марлоу сложилось впечатление, что Адриус давно прекратил попытки завоевать его одобрение и вместо этого сделал разочарование отца своего рода искусством.
— Ты единственная, кто знает, — тихо добавил Адриус.
Марлоу остановилась, её взгляд встретился с его тревожными глазами. Она поняла, что это не просто просьба о помощи. Это был акт доверия. Ему было не к кому больше обратиться.
Он нуждался в ней, и она видела, как сильно он ненавидел это осознание.
— Но я не единственная, — мягко сказала она. — Есть ещё один человек, который знает — тот, кто наложил это проклятие.
Челюсть Адриуса напряглась.
— У тебя нет никаких догадок, кто это мог быть? — спросила она. — Может, ты кого-то сильно разозлил в последнее время? Наверняка этот список довольно длинный.
— О чём ты говоришь? Все меня обожают.
— Конечно. Как можно спутать твоё обаяние с неприятным высокомерием?
— Когда это началось? — спросила она, меняя тему.
— Около трёх недель назад, — ответил Адриус. — Значит, ты берёшься за это дело?
— Мы ещё не обсудили оплату, — ответила она. — Тысяча жемчужин. Половина авансом, половина после того, как проклятие будет снято. Плюс расходы.
Сумма была вдвое больше её обычной ставки, но Адриусу об этом знать было необязательно.
Он приподнял бровь.
— А если не сможешь снять проклятие?
— Этого ещё не случалось, — сказала Марлоу. — Но в жизни всякое бывает.
Его взгляд скользнул по её лицу, и он улыбнулся с лёгкой насмешкой.
— Теперь кто из нас высокомерен?
Прежде чем Марлоу успела ответить, дверь резко распахнулась, и трое подростков ворвались в комнату.
— Адриус, как ты мог нас бросить с этой скучной толпой внизу! Надеюсь, ты не… — Джемма резко остановилась, заметив Марлоу. — О.
Марлоу, вздрогнув от неожиданности, оказалась на диване всего в нескольких дюймах от Адриуса. Джемма переводила взгляд с одного на другого, словно Тод, завидевший птицу.
За ней стоял Сильван с привычным безразличием, а его брат мило улыбался.
— Я так и знала! — воскликнула Джемма, её волосы теперь были яркого нектаринового оттенка, идеально подходящего к её розовому платью. — Сколько это уже продолжается?
Лицо Адриуса исказилось, словно он только что откусил кусок незрелого фрукта.
— Ничего не происходит.
— Ну конечно! Ты ушёл до начала гонки. Мы же знаем, как ты любишь такие ситуации. Просто признайся!
Марлоу, словно в замедленной съемке, наблюдала, как Адриус открывает рот, готовый, не в силах сопротивляться, выполнить ещё один приказ.