Я согласился:
- Вполне возможно. - Чем больше я думал об этом, тем сильнее эта идея занимала меня. Если мне удастся уменьшить их восприимчивость, "кошмар Джорджей" никогда не повторится.
- Черт побери, хотелось бы мне выкроить время для исследований. Глаза Лорны заблестели как темный обсидиан:
- У меня все время свободное. Я выделил ей одну секции в кабинете. Она заполнила ее кристаллами, сидящими в чашках с песком, пропитанным питательным раствором. Любопытство заставляло меня заглядывать к ней почти каждый день. Звуки становились все более странными. Каждые 4-5 дней настроение Лорны менялось. Оно было то бодрым, то безнадежным. Я решил, что лучше не расспрашивать ее, а ждать, когда она сама захочет рассказать мне о своих успехах. Прошло несколько недель. Я сидел, сосредоточившись над книгой, когда вдруг почувствовал, как волосы на моей голове встали дыбом. Из лаборатории доносился страшный вой. Я кинулся туда, не зная что думать. Может быть, система охлаждения вышла из строя?
Лорна раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь содрать с себя кислородную маску. Задыхаясь, она бросилась ко мне, спрятав лицо на моей груди. Естественно, я не мог не обнять ее.
- Лорна, что случилось? Ты ранена? - спросил я.
Неожиданно она откинулась назад и рассмеялась:
- Они сидят тихо. Все остальные сходят с ума, когда я скрежещу, визжу, трещу, а голубые сидят тихо.
Звук постепенно затухал, сливаясь с вибрантами и дискретными тонами. Через открытую дверь я видел рабочий стол, уставленный лотками с кристаллами. Отдельно от других стоял лоток с голубыми.
- Тебе удалось снизить порог их чувствительности? - спросил я недоверчиво.
- Не совсем. Они потихоньку ворчат. В саду их Ворчание будет раздражать, но вреда не принесет, - ответила она.
Ее глаза светились триумфом.
- Что ты сделала?
- снизила концентрацию магния, - она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. - Когда ты займешься моим садом?
- мы начали на следующий же день с подробного изучения схем и фотографий сада Далриа. Пока рабочие готовили лежбища, а электронщики устанавливали купола и системы жизнеобеспечения по моим чертежам, а занялся дизайном групп.
У нас было очень много работы в питомнике, поэтому саду я мог выделить время только ночью. По вечерам лаборатория была единственной освященной комнатой во всем здании. Даже панели с солнечными батареями в вивариуме были темны. Без света кристаллы теряют свою активность. Странно было, входя в вивариум и слышать лишь низкий гул системы охлаждения. Когда же я выносил их на свет в лабораторию, они глухо ворчали, как-будто ругаясь, что их зря разбудили. Потом восстанавливался их нормальный голос.
Каждую ночь из темноты, в полом одиночестве я вызывал в воображении образ Лорны Далриадиан. Я старательно вспоминал каждую деталь - интонации ее голоса, смех, жесты, как меняется цвет глаз - пытаясь описать ее с помощью голосов кристаллов и их расцветок. Я избегал всего, что ассоциировалось с грубостью, тяжестью, неподвижностью, - только яркие цвета, чистые и веселые, танцующие звуки. В качестве фона я выбрал нежнейшие мелодии тинклеров, перезвоны колокольчиков и нашептывание вибрантов.
Закончив очередное лежбище, я отмечал его позицию и тип на плане, сделанном в натуральную величину. Лорна отказалась смотреть немую безголосую схему:
- Я лучше подожду, когда все будет готово.
Мне важно было узнать мнение Ли, но он казался равнодушным к моей работе, а я не хотел спрашивать его после нашего разговора.
Составив последнюю секцию, я завалился спать со спокойной душой. И проспал все следующее утро. Когда-же наконец появился в питомнике, Ли сообщил, что Лорна звонила предупредить о своем отъезде.
- Муж уехал по делам из города и взял ее с собой.
Я остолбенел. Уехала из города? Когда надо начинать высадку? Как она могла?
Ли сказала, не поднимая головы:
- Она - его жена, - он словно прочитал мои мысли. - Она была счастлива, как новобрачная.
Я не мог поверить. За всю их совместную жизнь Питер Далриадиан не подарил ей ни одной счастливой минуты. Ли просто хотел отомстить мне.
Он продолжал:
- Она просила передать тебе, что надеется увидеть сад готовым, когда вернется.
Он помедлил.
- Я просмотрел диаграммы.
Только тогда я заметил разложенные на столе схемы.
- Что ты думаешь об этом?
- Это - портрет Лорны. Я не прав?
- Как ты догадался?
- Все очень прозрачно. Нельзя не понять. И гораздо лучше, чем я думал. Наверное только Сирены могут точно передать ее облик. Когда ты хочешь начать высадку?
За несколько следующих дней мы обслужили подписчиков и предупредили, что временно не принимаем заказы. Потом закрыли вход в вивариум с улицы, чтобы никто не мешал работе над садом.
Высадка сада - очень утомительно, кропотливое занятие. Надо по номеру на пузырьке определить положение кристалле на диаграмме, перенести его на постоянное лежбище под купол через специальное отверстие - люк доступа. Это сложно сделать, потому что люк маленький, так как он не должен пропускать под купол воздух. Каждое лежбище состояло из нескольких дюжин кристаллов и отделочного материала - досок, обсидиана и песчаника. Посадка могла занять целый день. В самые удачные дни нам удавалось закончить не больше двух лежбищ. Почти двое суток ушло на одно длинное и узкое с четырьмя ликами.
Мы медленно продвигались к завершению, но чувствовали при этом не усталость, а наоборот прилив энергии. Окружавшее нас в первые дни молчание сменилось музыкой целого оркестра Сирен, число инструментов в котором увеличивалось с каждым днем.
Пустующие пьедесталы, центры фонтанов заполняли изящные сонатропические статуи. Они слегка вибрировали, резонируя с пением кристаллов.
Вдоль дорожек и на ступенях террас были расставлены скамейки. На наших глазах сад из чертежа превращался в блестящую реальность.
Мне не верилось, что это моя работа. Я не ожидал такого. Звуки были гораздо богаче тех, что я проектировал.
- Хорошо? - недоверчиво спросил я, стоя рядом с Ли на верхней террасе, рассматривая сад. Он усмехнулся.
- Завтра мы закончим последнее лежбище, - продолжал я. - На следующей неделе,
Повернувшись к дому, я случайно задел пьедестал статуи и едва успел поддержать ее. Она качнулась, но не упала.
- На следующей неделе Лорне будет дома, - закончил я.
Мы договорились, что я покажу ей сад. Около дома она удостоила меня лишь коротким приветствием, хотя глаза ее сияли, как солнце и пальцы крепко сжали мою руку.
Мы бродили по дорожкам, поднимались по ступеням, останавливались у фонтанов и статуй. Вокруг нас звучали голоса сирен. Мягкие задумчивые звуки хоров плавно переходили в журчание. Шум фонтанов смешивался с перезвонами тинклеров. В саду стоял колокольный звон. Лорна шла молча. Она не произнесла ни слова, пока мы не поднялись на верхнюю террасу. Там она прошептала: "О, Мишель..." Взглянув на меня, она робко коснулась моей щеки: "Это чудесно."