Полет протекал нормально - машина шла ровно, и ничто не предвещало неприятностей. Майкл сделал пробный круг над лесом, развернулся и полетел к горам. Ему хотелось показать Хелен, какой великолепный вид открывается с такой высоты.
И это стоило того, чтобы увидеть.
Крутые пики выщербленных, поросших лесом скал напоминали окаменевшие волны цунами. Изрезанные узкими лентами горных рек ущелья сохраняли дикую красоту первозданного мира.
Майкл вновь обернулся к спутнице. Хелен, не отрывая глаз, смотрела вниз, и на её лице отчетливо отпечаталось восхищение с ужасом напополам. Пилот ободряюще улыбнулся и начал разворот в обратном направлении. И в этот момент с самолетом что-то случилось. Мотор странно фыркнул раз, другой - подозрительные шумы в двигателе подсказали напрягшемуся Фрейзеру, что с машиной что-то не в порядке.
Решение пришлось принимать немедля. Можно, конечно, рискнуть и попытаться довести моноплан до аэродрома, но риск был слишком велик. К счастью, положение оказалось не столь безнадежным, потому что совсем недалеко отсюда находилась подходящая посадочная полоса. И вот именно туда-то и устремился Майкл, моля Бога, чтобы ему хватило сил и умения произвести посадку в таких экстремальных условиях.
Здесь нужно рассказать о том, каким образом в самом сердце Беркширских гор оказалась взлетная полоса, и почему о ней знал младший Фрейзер.
Помимо трех заполошных теток старшему Фрейзеру в наследство от отца достался ещё и его младший брат - дядюшка Лайонел.
В юности отец отправил его в Европу, чтобы отпрыск получил европейское образование. В Париже юноша связался с последователями немецкого еврея Карла Маркса, был замешан в беспорядках и находился под следствием, когда перепуганный отец насильно вывез его в Америку.
Но пылкий молодой человек и здесь проповедовал всеобщее равенство, клеймил позором всех, у кого хоть что-то было в карманах, и, обозвав всех родственников 'упырями, пьющими кровь народа', гордо ушел из дома.
Прадед Майкла тогда махнул рукой на спятившего сына и позволил ему жить, как хочется. Тот устроился чернорабочим на завод, вступил в профсоюз и женился на сущем пугале из комитета суфражисток. До семьи иногда доносились слухи о скандалах и арестах, связанных с неугомонным родственником.
А потом что-то произошло. Скорее всего, Лайонелу просто надоело щеголять в простой бумажной блузе, голодать и мерзнуть на митингах, осточертела ратующая за равноправие уродливая жена, и он объявился дома. Это произошло уже после смерти прадеда и деда Майкла, и его отец не стал обострять ситуацию, предоставив дядюшке возможность устроить жизнь по собственному разумению.
И старый упрямец не нашел ничего лучше, чем забиться в самую глушь гор, чтобы никто не мешал ему на досуге читать красную литературу и грезить о мировой революции. Но чтобы преданному борцу за счастье человечества было удобнее мечтать о всеобщем равенстве, пришлось угрохать немалые деньги на расчистку участка земли под строительство современного шале и устройство взлетной полосы. Все необходимое для жизни и почту Лайонелу поставляли по воздуху минимум раз в неделю. Так же пришлось с немалыми затратами установить радиостанцию, при помощи которой дядюшка общался со своей семьей. Электростанция у анахорета тоже была своя, но горючее для неё приходилось доставлять по воздуху, что выливалось в солидную сумму.
Поначалу дядюшка жил в одиночестве, но по мере его одряхления пришлось приставить к нему слугу. Понятно, что желающих даже за очень большие деньги прислуживать спятившему старику в такой изоляции не нашлось, поэтому Фрейзеры принуждали собственных слуг по очереди дежурить в горах вахтовым методом, выплачивая им на этот период тройной оклад. И то люди ворчали и неохотно соглашались даже со столь выгодными условиями. А кому же понравится на две недели оказаться запертым в такой компании? Лайонел обращался к прислуге не иначе как - 'товарищи', придуривался, что считает их сподвижниками по партии, и выносил мозги людям тарахтением о мировой победе пролетариата, подговаривая устроить бунт в поместье племянника и перерезать всю семью 'зажравшихся буржуев'.
Но чаще всех навещавший родственника Майкл был уверен, что дед вовсе не такой придурок как прикидывается, и просто издевается над ними, заставляя тратить на содержание хижины в горах такие бешеные деньги. Даже затраты помешанной на роскоши Джил и то не обходились столь дорого, как показной аскетизм Лайонела. Специально для полетов в гнездо фамильного отшельника Фрейзеры содержали очень опытного летчика, выплачивая ему за каждый полет нехилую сумму.
Вот сюда и направлял сейчас свой моноплан, одеревеневший от напряжения Майкл. Несмотря на свойственную ему обычно самоуверенность, Фрейзер себя не считал виртуозом посадок в экстремальных условиях.
К счастью, девушка за его спиной сидела тихо и, кажется, не подозревала, какой опасности они себя подвергают.
Крепко сжав зубы, пилот пошел на посадку. Снизился и... промахнулся, едва не зацепив брюхом машины елки на вершине скалы.
Молодой человек взмок, как мышь при виде кота. Может, подвела кожаная куртка? Прямо в лицо ему чем-то неприятно пахнуло..., наверное, смертью! Но делать нечего, и наш авиатор зашел на посадку во второй раз.
Как он на этот раз справился, с невероятным напряжением сил выбрав нужную высоту? Скорее всего, сработал инстинкт самосохранения. Майкл опомнился только в тот миг, когда ощутил толчок коснувшихся земли шасси.
Неужели он сделал это?
Машина уже остановилась, а молодой человек все никак не мог прийти в себя, с трудом осознавая, что остался цел. Он снял шлем, вытер пот, и только потом вспомнил, что не в одиночку прошел через это испытание.
Фрейзер испуганно обернулся и увидел, что девушка сидит тихо, и только застывший взгляд, да судорожно вцепившиеся в поручни кресла руки говорили о том, что она так же почувствовала дыхание смерти.
- Всё хорошо,- улыбнулся он ей,- теперь всё будет хорошо!
И она согласно кивнула головой.
А к самолету уже бежал Джек Свенсон, очередь которого дежурить возле деда как раз выпала на эти дни, и ковылял, опираясь на костыль, старик Лайонел.
- Мистер Фрейзер! - Джек помог Майклу и его спутнице спуститься на землю. - Ну, и перепугали вы нас!
- Что это тебе вздумалось строить из себя асса? - забрюзжал в свою очередь старик. - Ты едва не продырявил крышу дома своим непотребством. Не можешь летать - не берись, не отбирай работу у честных парней!
Тут его взгляд упал на едва стоящую на ногах Хелен.
- Зачем ты привез ко мне эту девицу? Сразу видно, что она вырожденка, из тех, что веками пили кровь трудового народа!
Бедная мисс Вормсли и так много пережила за последние полчаса, чтобы ещё терпеть оскорбления от старого маразматика.
- Заткнись, дед! - зло оборвал старика обычно лояльный к его странностям Фрейзер. - Лучше проводи леди Хелен в дом, и пока я займусь мотором, напои кофе и дай возможность отдохнуть!
- Разве девчонка стоит по четырнадцать часов у станка, набивая карманы типам вроде тебя? С чего это она устала?
Но Майклу было недосуг вступать с ним в бесполезную полемику.
- За кофе в этом доме,- огрызнулся он, - я заплачу, если тебе его жалко!
- Мне ничего не жалко,- завопил заполошный дед,- дело не в этом!
Он выбрал неподходящий момент для перебранки.
- Деньги можешь отправить прямиком в Кремль - на нужды нищих комиссаров! А сейчас займись гостьей, а мы с Джеком проверим мотор и посмотрим, что можно сделать!
Что-то возмущенно бурчащий дед все-таки повел Хелен в дом, а Майкл поспешил к самолету.
Теперь, когда их жизни ничего не угрожало, его занимали другие проблемы. Нужно было определить серьезность поломки и рассчитать, когда он все-таки сможет попасть домой.