Я очень даже удивился сказанному Доктором. Чего такого было в данных, которые собирались на второстепенных каналах? Правда, возникают сопутствующие вопросы: почему пропало несколько групп, и почему эти каналы защищали электрические креветки? Но я решил пока воздержаться эти вопросы озвучивать.
А Доктор продолжал объяснять ситуацию:
– Нейротрансмиттер, на биокремнии, штука очень интересная. Это не просто программируемый чипсет, это – квазиживое нечто. И его не «прошивают», в него не «вливают» готовую матрицу, а – обучают. Но обучают не как тривиальную нейронную сеть, посредством составления пошлых алгебраических матриц. У него эго тренируют. И, что самое ужасное, его тренируют на кошках. В прямом смысле слова. Через промежуточный интерфейс этот нейротрансмиттер подключается к сознанию кошкодевочки, и, взаимодействуя с ним, этот биокремний учится.
Вся беда в том, что технология эта, варварская, и занимаются ей мясники-вивисекторы. Вживление электродов напрямую в мозг кошкодевочек, это ещё полбеды. Но это процедура одноразовая и необратимая. Задействованная в процессе обучения кошкодевочка в конце данной процедуры полностью утрачивает личность.
Вот почему так лютует департамент контроля над домашними животными. Вот почему кошкодевочек вылавливают всех и везде при любой возможности. На каждую нейроприставку, для обучения, простите за терминологию, расходуется до трёх кошкодевочек. Это всё мы узнали из извлечённой с накопителя информации. Видимо, по какой-то случайности, шифрование было выполнено без специального ключа, и нам удалось прочесть содержимое переписки. А департамент озеленения – это, как выяснилось, всего лишь ширма.
Поэтому, я сейчас представлю вашему вниманию программу, или план, наших дальнейших действий…
План у Доктора был хорош. Забористый, такой, план. Я и прочие слушал всё это очень даже не хреново хлебало отвесив. Доктора мы слушали заворожено, как группа позирующих для фотографии на эмали. А потом Доктор закончил и закруглился. И предложил не пороть горячку, а всем пораскинуть на досуге мозгами, для формирования рацпредложений. Но – не долго. То есть, завтра он уже ждёт дельные презентации эпических вариантов побеждания вражин. Ну, пусть ждёт. Сперва всё переварить надо. Во всяком случае, мне-то уж точно.
Я уже смирился с тем, что представители моего рода племени очень часто проявляют разноплановое любопытство в плане естествоиспытания всяческих перверсий. И то, что кошкодевочки избраны реально конкретным объектом притязаний у нехилого такого процента хомосапиенсов реализующих эклектичные версии удовлетворения альтернативных вариантов всевозможных форм копуляций, для меня уже давно не секрет. Но вот сегодняшняя новость меня совсем с ног сбила. Это прям таки очень донное дно.
Присутственное мероприятие завершилось, и мы все вышли в фойе. Вышли медленно и скорбно, как из малого зала крематория. Я вообще не знал, что теперь думать, и что теперь говорить. Голова наотрез отказывалась принимать в себя услышанное и преломляться через призму самосознания. В сторонке стояли мои подчинённые: Сешат и Тефнут. Переминаясь с ноги на ногу, жалостливо смотрели в мою сторону и вроде как, даже, порывались подойти, но их явно что-то удерживало. Мля, ну я очень надёюсь, что не тот факт, что я тоже бесхвостый хомосапиенс. Ведь не будут же они вот так сразу дистанцироваться от двуногого бесхвостого? Но всё оказалось куда прозаичнее.
Проходящая мимо персонально моя тренерша, подтолкнула меня в сторону кошкодевочек со словами:
– Господин начальник, там ваш личный состав очень хочет к вам обратиться по рабочим моментам.
– А чего тогда не подходят? Или от меня опять не так пахнет? – выразил я своё непонимание ситуации.
– Нормально пахнет. Но барьером для них выступает не твой запах, мой маленький воин, а твоя спутница, – и, улыбнувшись милее, чем может улыбнуться тираннозавр, уплыла вдаль, пленительно покачивая развитым плечевым станом с дельтовидными, вызывающе подчёркиваемые маечкой в «облипочку».