Рассматривая мёртвый пейзаж, задумался: «Откуда тут овраги? Воды, вроде, не видно. Трава, и та не растёт, отчего тогда промоины? Планета немного похожая на Куом?»
И дальше бы так бессмысленно брёл и рассуждал о чём угодно, только не о победе над Смертью, которую от меня ждали и бактерии, и затаившаяся Ватрушка, но что-то меня остановило.
— Так, ребята. Что стряслось? Почему все разом замолчали? Намекните, хоть что-нибудь. Дальше идти можно, или нет? Ну, же, — понукал я попутчиков к началу разговора, но тщетно.
Затаились, и всё тут. Даже прото-скафандр куда-то исчез, будто растворился. Причём бесследно. Оглянувшись назад и ничего не увидев на тропке, начал сомневаться, что не заметил расставания с Мутным в его жидком или кубическом состоянии.
«Снова морок? Как только что в сердце Кармальдии? И ладно. Шагаю вперёд. Авось, встретится местная Ватария и подскажет, зачем угораздило сюда явиться», — решил и продолжил путь, ожидая, что вот-вот получу по ушам чьим-нибудь голосом. Пусть даже пугавшим, пусть даже окриком какого-нибудь Макара, работавшего Смертью.
— Может, я уже пришёл? Может, вот эти мёртвые горы мне и нужно оживить? Победить их смертельную засуху? Тогда надо кликнуть эту планету по имени и попросить всплакнуть.
— Ты что, уже делал такое? — услышал, наконец, мирный вопрос, да ещё и женским голосом.
— Э-э… — хотел уже представиться, кто я и откуда, но вовремя задумался о том, кого во мне видели все новые знакомые и помощники, а видели они маленького Бога.
— Я знаю, кто ты. Ты очередной претендент. Девятый кандидат Девятого Возрождения Мудрейшей Пифии Клеодоры. Восемь предыдущих оказались недостойными.
Помоги нам, о, Мудрейшая! Твоё Возрождение задерживается…
— Не понял. Это не сон? Какая ещё девятая Мудрейшая из Пифия по имени Клеопатра?.. Как может сниться то, о чём никогда не думал и чего никогда не видел? — задумался я вслух.
— Но-но! Не шути с именем Мудрейшей. Мы все от тебя ждём чуда. Её Девятого Возрождения. Она благородная Пифия по имени Клеодора! — раскричался голос невидимой тётки.
— Ну и ждите. Кто вам мешает? Только не пойму: причём здесь Смерть? Меня сюда доставили чтобы победить её. Но я ничего такого против Доброй не имею. Так ей и объясню. Мол, недоразумение. Больше не буду, и так далее, — признался я в цели не совсем добровольного визита вежливости.
— Не понимаете вы, люди, что здесь нет Смерти. Нет! Но и Жизни здесь тоже нет. Она уснула, а чтобы разбудить её нам нужен Бог. Ты Бог?..
— С утра был Богом, — брякнул я присказку Ротарика, но меня мигом перебила местная Семалия:
— Если чувствуешь себя Богом, это ещё не значит, что ты Он! Осмелился сказать такое, теперь оставь чаяния и познай себя. Входи в Оракул, ставший саркофагом Мудрейшей. И если ещё не понял, ты здесь разумом, а тело твоё спит. Больше подсказок не будет. Ни от души, ни от друзей. Всё, что сможешь осмыслить…
— Боги не думают. Боги знают. А я всего лишь… Разумом, говорите? А тело с душой потерялись? — испугался я, наконец, осознав, что всё вокруг действительно не взаправду, а очередная испытательная иллюзия.
— Назад дороги нет. Пришёл – делай, что должен! — огласили мне приговор.
— Опять делать, что должен? Сколько можно. И кому я тут… А вы то, кто такая? Планета? Астра? Какая-нибудь Дарующая-Ворующая? С кем говорит мой разум? — решил я не сдаваться.
— Не имеет значения. Сейчас ты в моём кошмаре. Я сплю. Может, не сплю. Но этот пейзаж и есть то, чего я боюсь больше всего. Отсутствие Жизни для меня страшнее Смерти.
А сейчас ты войдёшь в Коридор Страхов… Своих страхов! Увидишь, что пугает тебя больше всего. Когда пройдёшь его до конца, тогда и попадёшь в Оракул Мудрейшей. Она предсказала, что проснётся в девятый и последний раз. Проснётся, когда придёт время. Когда найдётся тот, кто достоин её разбудить. Все считают, что это Бог. Но у Бога…
— Помощников много, — перебил я разговорившуюся тётеньку-планету, скумекав, что отсутствие жизни пугает только сами миры, а не их мамок – астр.
— И у тебя помощников много. Посмотрим. Подожду на выходе. Знай, что это путешествие придётся повторить. Сначала очнуться, а потом повторить. Ты же понимаешь, что грешными человеческими руками нельзя касаться того, что может трогать только Бог и его помощники.
— Понял. Ясно. Вижу, — отчеканил я и продолжил путь, впервые не сомневаясь, что шёл навстречу своим страхам.
Не успел подумать о раззявленной пасти какого-нибудь чудовища, сразу же получил по заслугам. Перед глазами появилась угрюмая пещера со входом в форме громадного звериного черепа с частоколом зубов. Белые остроконечные камни широкими основаниями были воткнуты в потолок, представляя собой верхнюю челюсть-арку, и в пол, являясь нижней челюстью с одним-единственным поломанным зубом, чтобы оставить проход неведомым богам и мне – кандидату в их помощники.