— И думать нечего. Сказка про океан. Вода волшебная в нём. Всё возможное и невозможное в ней рождается. Сам же просил о трёх отрицаниях рассказать. Ничего невозможного нет, стало быть, волшебник наш тоже был кем-то создан. Тоже жил в своём аквариуме. Ведь и еда, и питьё у него было? А откуда? Из его моря. А где его море?
Все моря… Почти все моря раньше одним океаном были. Ведь так? Значит, его море тоже каким-нибудь боком, а к тому волшебному океану приписано. Ничего из ничего не бывает. Что-то или кто-то должен был всё придумать. Или воду аквариумную и умную смастерить, в которой стало всё на свете возможно.
Что, я неправ? Не достоин быть Головастиком?.. И ладно. Давайте про скафандр поговорим, — выдохся я с аргументами своей правоты и перешёл к насущному.
— Ты меня поразил. Ты сейчас такое выдал!.. Такое на экране показал!.. Я сам над этим, знаешь, сколько бьюсь? А тут простой человек. Ребёнок…
— Устами младенца истина глаголет, — вступила в нашу беседу Болидия.
— Во. Про скафандр её сейчас спросим, — обрадовался я новой собеседнице.
— Нет-нет. Пожалуйста, без меня, — начала она отнекиваться.
— И мне перерыв нужен. Переварить… Подумать, — взмолился Пещерыч.
— Разве Богу нужно думать? Кто говорил, что думают только люди? — пересмотрела своё решение Барбария и вступила в наш разговор.
— Это тоже притча. Думают все создания, а знает только Бог! — огрызнулся дух.
— А если думаешь, что знаешь, а на самом деле… — поддержал и я ненаучные разговорчики.
— Если ты думаешь, что знаешь, значит, ты человек. А если знаешь, значит, ты, либо Бог, либо идиот, — высказалась Барбария о своём видении вселенной.
— Думать все должны. И растения, и животные. Люди думать обязаны, а боги обязаны всё знать. Иначе, какие же они боги? — заявил Пещерыч, явно погрустнев.
— Думающие. Думающие боги. Плохо, что ли, быть таким думающим, а не всезнайкой? Мне где-то рассказывали, что в соавторах у Бога все, кому ни лень. В хорошем смысле, — не сдержался я и вступил на скользкую тропку разглагольствований со старшими.
— И снова – истина. Думай, зачем собираешься в последний поход, — поддержала меня Барбария.
— Так вы со мной на землю полетите? — обрадовался я, что Пещерыч станет моим попутчиком.
— Как-нибудь в следующий раз… Всё на сегодня. Я вас оставлю. Обо всём этому парнишке расскажи. Обо всём! Всё, о чём спросит, поведай. Может, не прямо в лоб, но, всё равно, по лбу. Пусть кумекает. Эвон, какую оплеуху мне отвесил. Были бы уши, в них бы точно зазвенело, — невесело рассмеялся Пещерыч и затих.
— Куда это он? Правда, что ли, думать?.. Если ты думаешь, значит, ты создание, а если знаешь, значит, ты создатель? А если ты думаешь, что знаешь, то читай пункт первый?
— Тебе же ясно сказали, — отозвалась Барбария недовольным голосом. — Если ты знаешь, что думаешь, значит, ты человек. А если не знаешь, что думаешь, значит, ты кто-то другой.
— Скучно быть Богом, — брякнул я первое, что пришло в голову.
— И не говори. Так… Заочно говорить с тобой будем? Или уже найдёшь меня? — спросила моя новая учительница, но я всё пропустил мимо ушей.
— Зачем, вообще, думать? — уплыл я в эти самые думы, чтобы о них подумать.
— Чтобы жить.
— Чтобы быть живым или бессмертным? — унесло меня в синюю даль.
— Когда кто-нибудь научит каждую свою клеточку быть бессмертной, тогда он весь станет бессмертным, но это, как ты говоришь, скучно. Бессмертие человеку быстро надоедает. Относительно быстро.
— А Бог бессмертный? — спросил я, вспомнив, как сам рассказывал о мороке, в котором зрители якобы были богами и возмущались неправильным толкованием их бессмертия.
— По желанию. У тех, конечно, кто настоящий Бог. А у других так и не получается стать настоящим. Чтобы действительно быть бессмертным, нужно не бояться умереть. Нужно обучить этому и всех своих чад. Хотя бы большую их половину.
— А души? Мне кажется, что у людей такие же души, как у богов.
— Составная часть Бога. Дарит свою искру. Встречает вернувшихся целых или не очень целых. Круговорот, по большому счёту. А если ты при божьей жизни был не слишком правильным или злым, кровожадным, кто к тебе вернётся? Подумай, — загадала загадку Болидия.
— Только кровожадные души. Куда тогда остальные деваются? Если к такому творцу не захотят возвращаться? Умирают? — задумался я.
— Бродят призраками по вселенной. Ищут. Надеются. А когда находят то, что искали, тогда и родню кличут. Ха-ха! — рассмеялась Барбария, но как-то не взаправду.