Мокрым оказался весь вечер. Просто дождик пошёл, или Семалия всплакнула с дедом и мной за компанию, я так и не узнал. После молчаливого ужина мы разбрелись по лавкам и затихли.
Дед продолжил меланхолию с грустными воспоминаниями, а я, когда более-менее оклемался, занялся подготовкой к телепортации в неведомые миры с многомудрыми отшельниками-учителями и Дарующими Жизнь Стихиями.
* * *
Наутро заставил старика собрать шмотки для стирки и усесться на Америку. Потом подробно инструктировал Семалию. После на первой космической улетели с дедом верхом на лавке в дальнее путешествие на остров Кунашир, чтобы попытать счастья с вулканом и местной Паратункой. А, главное, с добрым отношением мира.
Возражений ни от кого не поступило, и через час мы уже подлетали к острову с парой-тройкой гигантских, остроконечных и слегка заснеженных, горных вершин, а также множеством гор поменьше, от которых оказалось рукой подать до Японии. Всё вокруг зеленело растениями, синело океаном, белело высокогорным снегом и радовало глаз небывалой земной красотой.
Сделав круг почёта вокруг красивейшего острова, мы приземлились к курившемуся паром горячему источнику и приступили к водным процедурам. Я старался хоть как-то отвлечься сам и отвлечь деда, а поэтому понукал Павлом, как равным себе недорослем.
— Не ванная это, а горячий ручей. Паратунка такая. Париться в ней нужно. Нет ещё радикулита? Какие ваши годы! Руки, зато, распаришь. Шевелиться начнут, как у молодого. Швыряй все шмотки в воду. Мир сама простирнёт, а после первого захода выжмем всё. Три раза покуримся паром и отбудем. Вдруг, наш ученик в гости пожалует? — бухтел я без остановки, налаживая жизнь на Земле-Семалии. — Тут ещё где-то палтусы водятся, крабы, креветки. Говорят, всего полно. Научить нужно твою Сёму рыбачить и деликатесы ловить. Будет тогда у тебя рыбка смачная без косточек, и всякие диковинные морские дары. Витамины же тебе на старости лет, ох, как надобны. Помирать же передумал?
— Эвон, как. Специально выкопали или запрудили? Воспарить, говоришь? Кто тебя научил? Твой Павел? Эвон, как… — чему-то удивлялся дед и воплощал в жизнь мои тренировочные прихоти и поручения.
Сделав три захода, постиравшись и напарившись, мы тем же способом возвратились домой. В полёте я долго объяснял Семалии про моментальное возвращение, и она обещала узнать о таком способе у мамки Кармальдии.
— Таким макаром будешь просить мир на скамеечке летать. Ничего сверхъестественного. Сел утречком, сокрылся, а через пару часов и чистый, и постиранный. И всё, где нужно, сгибается и не хрустит. Ангелом себя почувствуешь. Сила великая в этой воде и в паре. В вулкане. Жаль, что не извергается, конечно, но и то, красотища, согласись.
Вот так я командовал дедом целыми днями, а вечерами сосредоточенно рисовал в голове небывалые красочные пейзажи, а потом отстранялся от всего и вся, пытаясь переместить себя в эти самые сказочные края с помощью телепортации.
«Не думай! Ни о чём не думай!» — командовал, но ничего не получалось.
День, второй, третий. Без результата. Уже собрал из соседских Павлов троицу близнецов и с помощью Ульении отправил их паломниками в Святую землю по следам самого Иисуса и его учеников-апостолов.
Загорелись мои старикашки и убыли в неведомые тёплые страны на запоздалую религиозную разведку. На мой излюбленный юго-запад. Разговоров-то, разговоров потом сколько было! Споров. Впечатлений.
Узнали всё про того еврейского Агасфера, оттолкнувшего во время крестного хода самого Иисуса, нёсшего свой непосильный груз на Голгофу. И получившего за такое деяние «по заслугам» – ожидание Второго пришествия. Как один из вариантов толкования легенды о вечном жиде.
Нашли себе дедушки занятия по интересам и довольно заметно оживились, если не сказать, что помолодели. Умирать, по крайней мере, не собирались больше, и то праздник. А вот Угодник так и не показывался. Убыл по своему назначению, не убыл.
И я, из-за полного отсутствия пропусков, не мог сам смотаться в пещеру с расспросами о местоположении Николая, а Павлов завлекать в новые споры об Угоднике категорически не хотелось.
Коротал время библиотечными книжками, временно заимствованными. Купанием в Чёрном море, подглядыванием за Семалийскими мамкой и папкой, за младшеньким собой и бабулей. Спал, ел, гулял, где только мог. Наслаждался ничегонеделанием…
Пока однажды ночью не телепортировался в неизвестный мир.
Обучение отшельника
— Просыпайтесь, юноша. Мой язык вам знаком?.. Как вы здесь оказались? — зазвучало в ушах неведомой музыкой, а не простым человеческим голосом. — Откуда прибыли? Вечером вас здесь не было.