— Точно. Переименовываю вас в тётю Гулю. А то вашу галактическую локомоверацию сложно произносить, а так по-человечески будет, — оживился я и нахально отступил к ракушечной стене. — Продолжаем пикирование. Что я там пропустил о хищных кактусах? О самоубийцах-киплонгцах и их склонности к замораживанию?
— По-видимому, вы не очень внимательно слушали. Или вы лучше воспринимаете информацию через визуализацию? Как бы там ни было, мне нетрудно повторить. Для этого пригласила вас в адресатор, а не для демонстрации нового имиджа. Начнём? Предлагаю видеоряд из истории зарождения цивилизации на Киплонге, — произнесла, как заправская учительница тётя Гуля и… Исчезла.
В то же мгновение передо мной закружился огромный глобус планеты Киплонг, и визуализированное обучение началось.
На мою скудоумную головушку свалилось всё компьютерное знание о мире Киплонг и его выходцах. Я глазел на голографии планеты, на её мелкие во всех смыслах моря и реки. На летнюю зелень всевозможной растительности, на которую с полюсов то и дело наползали морозные зимы с их свирепыми ветрами и снегопадами. А мои зелёненькие человечки метались, куда подальше от этих метелей по бескрайним материкам, будто муравьи от лесных пожаров. По пути они съедали невесть какую живность или ту же ботву растений вместе с плодами или цветами.
Возможно, пониженная гравитация позволяла им носиться с огромной скоростью в поисках еды, а потом и норы, в которой можно проспать бесконечную зиму. Кое-кто в своих путешествиях отъедался до безобразного круглого состояния и дальше катался, как колобок, но так продолжалось недолго. Бедным киплонгцам, всё равно, приходилось останавливаться, закапываться в землю и засыпать, как русским медведям.
А вот когда они научились заворачиваться в паразитов, из исторического фильма было не ясно. Именно это я и собирался спросить у моей учительницы, но оказалось, что посмотрел, всего-то на всего, подобие киножурнала «Фитиль».
— До этого момента всё понятно? Об особенностях планеты? Её вращении вокруг оси и отсутствии океанов? — услышал я ЭВМ и очнулся от голографического наваждения.
— Вроде того. А что, она как-то по-особенному вращается? С океанами ясно, что их нет, а есть озёра и бесконечные речки, болота, — промямлил я, выйдя в центр пещеры.
— Конечно по-особенному. На планете постоянная облачность и туманы, а иначе бы вся жизнь вымерла из-за медленного вращения вокруг своей оси. Я думала, мой видеоряд был достаточно понятным, — чуть ли не обиделась тётя Гуля.
— Понятным-понятным. Никто не спорит. А когда перейдём к их внешнему виду, одежде и колючим паразитам? — напустил я ученическую прилежность.
— Вы хотите перейти к подробностям их быта, культуры, языка, и так далее?
— К мутуалистам я хочу. К паразитам. Кому из них взбрело в голову заняться разведением этих кактусообразных? — признался я, что киплонгская культура с её языками мне ничуть не интересна.
— Хм!.. Или, эвон. Хорошо. Начнём… Нет, не с конца, а с другого края, — сымитировала юмор ЭВМ и продолжила: — Процент выживания после зимней спячки у киплонгцев был очень низок, не более семидесяти из ста, или двухсот пятидесяти из трёхсот шестидесяти, а потому они прибегли к так называемому шаманству.
Общеизвестно, что их знахари на период зимы вверяли себя на хранение особым паразитам-лепёшкам в изобилии обитавшим в природе. Не всем подряд, конечно, а одному достаточно крупному виду, который не был хищным в полном понимании этого слова. Этот вид малоподвижных животных ловил своих жертв, обездвиживал токсинами, после чего захлопывал створки и кормился жировыми накоплениями пленников.
При этом кормлении состояние самих жертв постоянно контролировалось. Обильные дожди позволяли избегать обезвоживания, а неполная герметичность ловушки позволяла дышать. Токсины, впрыснутые в пойманное животное или, в нашем случае, в кровь гуманоида, приводили к замедлению сердцебиения, дыхания и метаболизма, отчего жертва впадала в подобие спячки или анабиоза. После того, как пойманный объект истощался, его будили и изгоняли, напоследок наградив неуёмным аппетитом и жаждой.
Никогда этот вид паразитов не убивал своих жертв. Возможно, из-за особенностей собственного обмена веществ, при котором их организм не способен бороться с ботулизмом, например.
— Батюшки! Из-за знахарей всё случилось или из-за двухсот пятидесятой смертности? А они неразвитые тогда были? Не могли себе хороших нор построить? Чтобы поменьше умирать? — пожалел я первобытных мутуалистов.