Мэри СТЮАРТ
Сага о короле Артуре
(цикл)
ТРИЛОГИЯ О МЕРЛИНЕ
Он рос, не зная имени своего отца, а оказался сыном, хоть и внебрачным, Верховного короля Британии…
Воспитанный волшебником, он учился видеть незримое и улавливать волю древних богов. Ему, Мирддину Эмрису по прозвищу Мерлин предстояло стать величайшим волшебником страны и воспитать великого короля, своего двоюродного брата Артура Пендрагона, противостоять злым чарам сестёр Артура Моргаузы и Морганы, воспитать свою преемницу, увидеть расцвет и предвидеть падение артурова государства.
Мерлин, Артур, а затем Мордред, объединённые общей кровью и судьбой, персонажи истории и легенд, предстают в этой истории как живые люди со своими страстями и чаяниями, верные долгу и стремящиеся к справедливости, хоть и бессильные побороть предначертание.
ХРУСТАЛЬНЫЙ ГРОТ
Пятый век, Британия. Во дворце короля Южного Уэльса растет внебрачный сын его дочери, Миррдин Эмрис, которого мать зовет Мерлином.
Достигнув двенадцатилетнего возраста, юный Мерлин убегает, опасаясь обвинений в смерти деда, и начинает искать свою собственную дорогу.
Роман посвящён важнейшим этапам взросления и обучения Мерлина, его поступкам и решениям, которые он принимает на пути к цели, которую сам ещё пока не осознаёт.
О Мерлин, маг в хрустальном гроте,
Где день меж бриллиантов бродит!
Найдется ль на земле певец,
Чья песнь по борозде проходит,
Что прочертил Адам-отец
В полях, в прибое, в небосводе?
О, где бегун, что избежит
Своей же тени, сердцем века
Пробьется, как пожар во ржи,
И яблоко вернет на ветку?
Открыть ли в колдовстве небрежном
Лик юной девы в грезе страшной,
День, что в покров оделся снежный,
И Время, запертое в башне?..
Пролог
Теперь я стар, но и в те времена, когда Артур взошел на трон, я был уже не молод.
То, что происходило потом, помнится более смутно и расплывчато, чем предшествующие события, как будто моя жизнь дерево, что расцвело ко времени его появления, а ныне может лишь желтеть и сохнуть, клонясь к земле.
Для стариков недавнее прошлое всегда окутано туманом, а вот картины их юности отчетливы и ярки. Даже мое раннее детство является мне словно наяву, таким же живым и красочным, как зеленая яблоня у белой стены или знамена, озаренные солнцем, на фоне грозовой тучи.
Цвета видятся ярче, чем были на самом деле, я уверен. Здесь, во тьме, я вспоминаю то, что увидено острым взором ребенка; все это так далеко от меня, тогдашняя боль утихла, и кажется, что это произошло не со мной, не с дряхлым мешком костей, который хранит в себе эти воспоминания, а с другим Мерлином, юным, легким и крылатым, повелителем весенних ветров, подобным той птице, что дала мне свое имя.
Позднейшие воспоминания являются по-другому: изредка, расплывчато, в жарком пламени. Да, их я добываю из пламени.
Один из простейших, самых обычных приемов — не могу назвать это магией — еще остался со мной теперь, когда я состарился и опустился наконец до простого смертного.
У меня все еще бывают видения — не отчетливые и властные, подобные зову трубы, как в былые дни, а всего лишь грезы и смутные образы в языках огня, как у детей.
Я все еще могу зажечь или погасить огонь — это простейшее чудо, ему легче всего научиться, и забывается оно последним. То, что я не в силах вспомнить, я вижу в пламени, в раскаленных угольях или бесчисленных гранях хрустального грота.
Самое первое воспоминание встает из огня и мрака. Это не из моей памяти — потом вы поймете, откуда я знаю такие вещи.
Это скорее видение, сны о прошлом, что-то в крови, что-то, что увидел тот, кто еще носил меня в себе. Я думаю, это возможно. Мне кажется, справедливо будет начать с того, кто был раньше меня и кто будет снова, когда я исчезну.
Вот что произошло в ту ночь. Я это видел и знаю, что это правда.
Ночь была темная и холодная, и он развел небольшой костерок, который сильно дымил, но все-таки грел. Весь день шел дождь, и с ветвей у входа в пещеру падали капли, чаша у порога переполнилась, и ровная струйка воды выбегала из нее, уходя в землю.