– Как ты думаешь, что он там делает? – говорит он.
– Что-нибудь в лесу, – говорит она.
– Что же я должен с ним сделать? – говорит он.
– Ты должен убить его, – говорит она.
Он промолчал в ответ.
– Тьостольв бы не побоялся убить Атли, – сказала она, – если бы был в живых.
– Недолго придется тебе попрекать меня, – сказал Брюньольв.
Он взял свое оружие, сел на коня и поехал на Торольвсфелль. Он увидел большое облако дыма к востоку от двора Торольвсфелль. Он подъехал ближе, сошел с коня, привязал его и пошел на дым. Вскоре он увидел угольную яму и человека подле нее. Он увидел также копье, воткнутое в землю рядом с этим человеком. Брюньольв подошел к нему с той стороны, куда относило дым, и Атли был так поглощен работой, что не заметил его. Брюньольв ударил его секирой по голове. Атли отскочил так быстро, что секира выпала из рук Брюньольва. Атли схватил копье и метнул его. Брюньольв упал ничком, и копье пролетело над ним.
– Ты воспользовался тем, что застиг меня врасплох, – сказал Атли. – Халльгерд будет довольна, когда узнает от тебя о моей смерти. Меня утешает лишь то, что тебе не придется долго ждать такой же смерти. Возьми же свою секиру, вот она лежит возле меня.
Тот ничего не ответил и не взял секиры, пока Атли не умер. Он поехал на двор Торольвсфелль и объявил об убийстве, а после этого вернулся домой и рассказал обо всем Халльгерд. Та послала человека в Бергторсхваль сказать Бергторе, что свершилась месть за убийство Коля. Затем Халльгерд послала человека на тинг сообщить Гуннару об убийстве Атли.
Гуннар поднялся с места, и Кольскегг с ним. Кольскегг сказал:
– Много горя еще принесут тебе родичи Халльгерд.
И они пошли к Ньялю. Гуннар сказал:
– Я пришел сообщить тебе об убийстве Атли.
Он назвал убийцу.
– Я хочу предложить тебе виру за него. Назначай сам, сколько я должен заплатить.
Ньяль сказал:
– Мы уговорились с тобой не ссориться. Но я не хочу назначать за него виру как за раба.
Гуннар нашел это справедливым и протянул ему руку. Ньяль назвал свидетелей, и они заключили мировую. Скарпхедин сказал:
– Халльгерд не дает нашим людям умирать от старости.
Гуннар ответил:
– Твоя мать, наверно, решит, что долг платежом красен.
Ньяль назначил виру в сотню серебра, а Гуннар тут же выплатил ее. Многие из тех, кто был при этом, сказали, что вира слишком велика. Но Гуннар рассердился и сказал, что полная вира выплачивалась и за менее отважных людей, чем Атли. После этого они поехали с тинга домой. Бергтора, увидев деньги, сказала Ньялю:
– Я вижу, ты сдержал свое слово. Теперь черед за мной.
– Нет в этом нужды, – сказал Ньяль, – не к чему тебе стараться.
– Мне кажется, что ты ждал от меня другого, – сказала она, – но пусть будет по-твоему.
Халльгерд сказала Гуннару:
– Неужели ты заплатил сотню серебра за убийство Атли и посчитал его свободным?
– Он и был свободным, – ответил Гуннар, – и я не оставлю без виры людей Ньяля.
– Вы стоите один другого, оба вы трусы.
– Поживем – увидим, – сказал он.
После этого Гуннар долго не разговаривал с пей, пока, наконец, она не стала податливей. В продолжение года все было спокойно. Весной Ньяль не взял новых работников в дом. Настало лето, и люди поехали на тинг.
XXXIX
Жил человек по имени Торд, по прозвищу Вольноотпущенников Сын. Его отца звали Сигтрюгг, он был вольноотпущенником Асгерд и утонул в Маркарфльоте. Поэтому Торд с тех пор жил у Ньяля. Он был большой и сильный человек. Он воспитал всех сыновей Ньяля. Он полюбил Гудфинну, дочь Торольва, родственницу Ньяля. Она вела у Ньяля хозяйство и теперь ждала ребенка.[20]
Бергтора повела с Тордом Вольноотпущенниковым Сыном разговор.
– Ты должен поехать и убить Брюньольва.
– Убийства – это не по мне, – сказал он, – но если ты хочешь, я это сделаю.
– Я хочу этого, – сказала она.
После этого он поехал в Хлидаренди. Там он велел вызвать Халльгерд и спросил ее, где Брюньольв.
– А что тебе от него нужно? – спросила она.
– Я хочу, чтобы он сказал мне, где он спрятал тело Атли. Мне сказали, что он плохо завалил его.
Она указала ему, куда идти, и сказала, что он внизу, на Акратунге.
– Смотри же, – сказал Торд, – чтобы с ним не случилось того же, что и с Атли.
– Убийства – это не по тебе, – сказала она. – Ничего не случится, если вы встретитесь.
– Я никогда не видел человеческой крови и не знаю, что со мной будет, когда я ее увижу, – сказал он и побежал от двора вниз, к Акратунге.
Раннвейг, мать Гуннара, слышала их разговор.
– Ты обозвала его трусом, Халльгерд, – сказала она, – но, по-моему, он смелый человек, и твоему родичу придется узнать это.