Затем конунг молвил аббату:
— Есть ли здесь в этом монастыре некий монах, которого зовут Хеймир, сын Студаса?
Аббат отвечает:
— Я могу назвать имена всех монахов в этом монастыре, и никого здесь не зовут Хеймиром.
Конунг сказал:
— Тогда вы должны позволить мне войти в помещение и позвать ко мне всех монахов.
В это время вышел из монастыря один монах в своей рясе и низко надвинутом капюшоне. У него были широкие плечи, и он был низкого роста. У него была широкая, длинная и серая, как голубь, борода, и этот монах молчал и ни слова не сказал конунгу Тидреку.
Конунг Тидрек повернулся к этому человеку, узнал Хеймира, своего доброго товарища, и молвил:
— Брат, мы видели много снега с тех пор, как расстались добрыми друзьям, и должны были ещё встретиться. Ты Хеймир, мой любезный друг.
Тогда монах отвечает:
— Хеймир, которого ты оплакиваешь, я никогда не был с ним знаком и никогда не видел его, и я не становился твоим соратником с тех пор, как живу.
Конунг говорит:
— Брат, вспомни сейчас о том, как наши кони так напились во Фрисии, что озеро, которое там было, высохло.
Тогда Хеймир отвечает:
— Не могу я помнить того, что я поил с тобой коней, поскольку никогда не видел тебя прежде, насколько я помню.
Тогда конунг Тидрек молвил:
— Раз ты всё ещё не хочешь признать меня, тогда вспомни меня в тот день, когда последовал за мной, когда меня прогнали из моего государства, и ты пришёл домой к конунгу Эрминреку, а он объявил тебя вне закона. Это ты должен хорошо помнить, хоть заявляешь, что никогда меня не видел.
Тогда Хеймир отвечает:
— Не могу я вспомнить того, о чём ты сейчас сказал. Я слыхал имена конунга Тидрека из Берна и конунга Эрминрека из Ромаборга, но ничего другого о них не ведаю.
— Брат, — сказал конунг Тидрек, — много снега выпало с тех пор, как мы виделись. Ты, должно быть, помнишь, как мы скакали на пир в Ромаборг, где мы натолкнулись на дороге на ярла Ирона с великими ранами, и вспомни его ястребов, как они кричали над ним мёртвым, и как рычали его псы, и как ржал его конь, и как все его люди любили своего государя и никто из них не хотел расставаться с ним.
Теперь Хеймир сказал:
— Не помню я того, чтобы находился там, где погиб ярл Ирон.
Конунг Тидрек отвечает:
— Брат, с тех пор выпало много снега, и сейчас ты должен вспомнить, как мы пришли в Ромаборг к конунгу Эрминреку, и как ржали наши кони, и все учтивые женщины стояли и смотрели. Тогда у нас волосы были цветом словно золото и красиво вились. А теперь они серые, словно голубь, у тебя и у меня. Все твои одеяния были такого же цвета, как мои. Вспомни теперь, друг, то, о чём я тебе напоминаю, и не позволяй мне дальше стоять здесь перед тобой.
Тут Хеймир засмеялся и молвил:
— Добрый государь конунг Тидрек, сейчас я вспомнил всё то, о чём ты мне напоминал, и теперь я хочу отправиться вместе с тобой.
Затем Хеймир сбросил рясу, вернулся в монастырь, взял всё своё оружие и своего коня и уехал прочь вместе с конунгом Тидреком, домой в Ромаборг. Конунг Тидрек очень радушно принял Хеймира, поставил его в дружине над своими рыцарями, и дал ему большой лен, и прошло некоторое время.
435. Хеймир убивает монахов из-за дани
Как-то раз конунг Тидрек и Хеймир беседовали и обсуждали земли, которые платили им дань.
Тогда Хеймир молвил:
— Государь, ты сейчас самый богатый из всех конунгов в мире. Ты получаешь дань с каждой земли и с каждого города здесь в Лунгбардаланде и во многих других местах. Эту дань платят многие богачи и бедняки. Почему же ты не потребуешь дани, государь, там, где вдосталь золота и серебра и где, насколько я знаю, никто не получает дани, ни ты, государь, и никто другой, а это тот монастырь, где мы были?
Конунг Тидрек отвечает:
— Много денег, как ты говоришь, там, откуда мы никогда не получали дани. Но если мы должны получать, то ты станешь первым, кто поедет туда, чтобы потребовать дань.
Тогда Хеймир отвечает:
— Я поеду требовать дань куда ты ни пожелаешь.
Несколько дней спустя Хеймир снарядился в поездку и захотел теперь поехать в тот монастырь. Он поскакал в одиночку со своим оружием к монастырю. Когда же он явился туда, и монахи заметили его приезд, они очень рассердились, что он покинул монастырь, не спросив разрешения аббата, однако с другой стороны им казалось великой пользой то, что он отсутствовал, поскольку все они боялись его. Ему предоставили там приют на ночь, а утром он отправился в капитул и позвал туда всех монахов. Тогда Хеймир поговорил сперва с аббатом и затем со всеми монахами. Он изложил своё дело и рассказал, что Тидрек из Берна прислал его туда с поручением, ведь ему известно, что здесь так много золота, серебра и податей с земли, что этому городу не нужна и половина.