Сага эта составлена по рассказам немецких людей, а нечто по их песням, которыми (подобает) забавлять именитых людей, сложенных древле тотчас после событий, о которых говорится в этой саге. И хотя бы ты взял по человеку из каждого города по всей Саксонии, все они расскажут эту сагу на один лад: тому причиной — их древние песни. Их стихотворная речь слагается, насколько мы можем судить, по подобию стихотворной речи на нашем языке; и некоторым словам придается бо́льшее значение — ради поэтической потребности и особо величается тот, про которого, либо про чей род говорится; так и про гибель мужей говорят, что пал весь народ, когда пали именитейшие, выше прославленные мужи. Пойми это так, что наибольшая утрата (?) была от гибели именитых людей и от того, что после них подобных им не было, как говорит Галльфред:
Не так было, как он сказал, будто опустели страны севера с падением Олафа, сказал он это в похвалу конунга, что после него не было такого мужа в странах севера, как Олаф сын Триггвы.
Таким-то образом идет по всем землям, где только ходит эта сага, слава о великих деяниях, совершенных Тидреком конунгом, его витязями и другими, жившими в его время.
Сага эта сложена таким образом, что во-первых именуются владыки, правившие странами, по их имени назван был народ, над которым властвовали они и впоследствии их родные, как и до сего дня. Эта сага сложена была в то время, когда скончался великий конунг Константин, крестивший почти весь свет. Тотчас по его смерти христианство пришло в упадок, и поднялись многоразличные заблуждения, так что в первой части этой саги не было никого, кто бы держал правую веру, хотя они веровали в истинного Бога, клялись его именем и славили его. Много было в то время других конунгов, более многочисленные, чем Тидрек и его витязи, хотя эта сага сложена преимущественно о них.
Многие сказывают, что в первое время после Ноева потопа люди были большие и сильные, как великаны, и жили несколько людских веков. По прошествии времени некоторые люди стали меньше ростом и слабосильные, как теперь, и чем далее от Ноева потопа, тем они становились слабее и немного оказывалось сильных на сто мужей, и на половину менее таких, которые обладали бы сноровкой или храбростью своих праотцев. И хотя народ уменьшился, не уменьшался задор и жадность к добыванию достатка и славы, и оттого происходили великие битвы.
Потому нередко случалось, что один сильный человек, у которого был шлем и броня настолько крепкая, что ее не брало оружие и ни у одного слабого мужа не было на столько силы, чтобы приподнять ее с земли; — у него был и острый, крепкий меч, приличествующий его силе — (нередко случалось, что) он один часто побивал своим оружием сто слабосильных людей; и хотя его меч не брал оружия, древле сделанного, тем не менее он заносился с такой силой, что его не выдерживали узкие кости и тонкие бедра. И не покажется удивительным, что малосильный человек не мог при малой силе разрубить кости либо оружия сильного, которое он не был бы в состоянии снести. Когда жил Тидрек и его витязи, много времени прошло с тех пор, как измельчал народ, и немного было в каждой стране таких, кто удержался в силе.
И так как собралось вместе не малое число сильных людей и у каждого из них было лучшее оружие, одинаково хорошо резавшее оружие и тело, то нечего удивляться, что перед ними мелкий и слабый люд оказывался жалким. Нечего сомневаться, что древние мечи, которыми действовали с столь великою силою, брали железо, ибо еще изготовлялись таковые, что не притуплялись, хотя ими рубили железо. — Но всякое предание укажет, что не все люди были по природе одинаковы: одним приписывается большая мудрость, другим сила либо мужество, либо какое-нибудь уменье или столь большая удача, что о том могли слагаться сказания. Другой род саги тот, который говорит о разных приключениях (?) с чудесами и дивами, ибо таковые (на разные лады?) приключались в свете. Что в одной стране кажется чудесным, то в другой обычно. Так и недалекому человеку кажется чудесным, когда рассказывается что-либо, о чем он не слыхал; а человеку мудрому, знающему многие приклады, это не представляется чудесным, так как он разумеет, как (это) может совершиться. Но немногие люди столь разумны, что тому только поверят, что сами видели, а многие так недалеки, что тем менее в состоянии уразуметь недавно ими увиденное или слышанное, чем (скорее уразумеют то) мудрые, хотя бы они руководились одним лишь известием.