– А вот и серый кардинал пришёл, – снова хохотнул Вик.
– Началось, – прошептал Флэк и вернулся к своему креслу.
– И вам доброго вечера, благородные Воины, – ехидно проговорил Монах неожиданно грубым голосом. – Чем порадуете?
– Ничем не порадуем. Снова всё тихо, Вик в ночную сегодня, – Флэк рассматривал Монаха. Он считал его чудаком, слившимся со своей ролью и позабывшим о том, кто он есть на самом деле.
– Ворон наконец-то на задание? Ну и прекрасно, – Монах подошел к первому свободному креслу и с размаха плюхнулся в него, от чего кресты радостно звякнули. – А то я уж подумал, что он решил превратиться в курицу-наседку.
– Кто бы говорил! Я, между прочим, не по своей воле тут неделю сидел безвылазно, – Вик зло глянул на Монаха, и тот поморщился.
– Ты бы хоть из дома выходил, кто тебе запрещал? Погулял бы по городу, а то сидел тут как старая бабка. Надоело видеть твоё мрачное лицо каждый день. От тебя мертвечиной несёт за версту!
– Ториус Монах! Давай без оскорблений, а то ведь я могу и тебе пару перышек подбросить… – Вик завернулся в свою мантию и повернулся к окну.
– Угрожай-угрожай… Каждый раз одно и тоже! А давай поборемся? Честный поединок? Может, тогда и выясним, кто сильнее и важнее?
– Хватит вам, надоели оба, – подал голос Флэк.
– Да это он всё, придумывает обидные прозвища, – Ториус махнул рукой на Вика.
– А ты бы хоть раз не ответил ему, грызетесь как подвальные крысы, – Флэк снова встал. Ему было не по себе в этот мрачный дождливый вечер, и он проголодался.
Стоило ему только подумать о еде, как на лестнице раздался шум, возмущенные голоса и какой-то грохот. Все обернулись на дверь и увидели, как в комнату выкатился Оливер, Всадник, и со стоном распластался на полу. Яркие рыжие волосы были похожи на языки пламени, пожирающие ковер, лицо его раскраснелось и стало почти такого же цвета, как и шевелюра. Вообще, весь он был слишком ярким цветовым пятном для этого мрачного места: рыжие волосы, красный плащ, а под ним черный комбинезон с вышитыми языками пламени. Оливер продолжал лежать на полу и постанывать, пытаясь выбраться из плаща, в котором он запутался во время падения.
– Пьянь, – буркнул приземистый лысый мужчина, перешагивая через Всадника. Маленькие серые глаза недовольно смотрели на присутствующих, строгий коричневый костюм с таким же галстуком и черной рубашкой, застегнутый на все пуговицы и идеально выглаженный, выдавал в нём педанта.
– Я что-то не понял, а ужин кто готовить будет? – Ториус возмущенно смотрел на рыжего товарища.
– Ну, уж точно не этот балбес, – лысый повернулся к Оливеру. – Вставай и объяснись перед товарищами.
– Что случилось, Лицедей и Всадник не поделили кухню? – Флэк поднялся и подошёл к лысому, чтобы пожать руку.
– Сегодня его очередь готовить, – Лицедей указал пальцем на Оливера, с трудом поднимающегося на колени. – Но я нашел его наверху, пьяного. Он только что вернулся! Опять принялся за старое, наверняка ещё и по девкам прошёлся. Совсем никакого порядка нет у нас. Безобразие!
– Попрошу не клеветать! – Оливер сел, наконец-то справившись с плащом. – Да, я пил. Но не более! И ужин сейчас пойду и организую! Чего бухтите?!
– Всё понятно… Бывайте! Дождь кончился, работа не ждёт, – Вик со вздохом махнул всем рукой, и резко завернув накидку, обернулся огромным черным вороном. Ториус поднялся, открыл окно и выпустил его. Все поежились, до чего же неприятную, холодную атмосферу создавал этот Воин вокруг себя.
– Никто не любит Вика, – вздохнул Ториус, то ли смеясь, то ли серьезно.
– Будто всех нас кто-то любит, – Флэк задумчиво смотрел в сторону окна.
– Да никто же не мешает вам обзавестись семьей или любовницами, чтобы вас любили. Вы не связаны обетом безбрачия, как я, – Монах принялся разглядывать свои кресты.
– Ты прекрасно знаешь, что для этого придется вести двойную жизнь, как вон тот рыжий пьянчуга. К чему вообще обсуждать это? – Лицедей прошёл по комнате и направился к выходу. – Вот Флэк мог бы попробовать, он больше всех нас похож на нормального человека.
– Как ты себе это представляешь? Постоянно врать? Бояться за свою семью? – Флэк напрягся. Такие разговоры происходили довольно часто, и он ужасно их не любил. – Я жил в такой семье, но моя мать знала о том, чем занимается отец. И не скажу, что эти знания легкий груз. Она боялась и за него и за меня. Мы жили обособленно, часто переезжали. В этом нет ничего хорошего. Если ты выбрал путь Воина, то иди этим путем до конца. Будь верен ему и не разменивайся по мелочам.